Флагман владивостокских крейсеров

– Хорошо… Сейчас до истины все одно некогда докапываться. Что-то придется брать на веру, а что-то проверять… С пушками броненоцев мы не медля все выясним. Борис Иванович, завтра с самого утра командиров этих трех судов ко мне. Вместе со старартами. И если все подтвердится, выходит, и про взрыватели, и про влажный пироксилин Рудневу верно донесли. Руки бы кой-кому в Питере пообрывать! – Алексеев в сердцах выругался. – Вот это подарочек они нам на «Смоленск» нагрузили. А я-то губу раскатал… Коли так, то этому делу, Борис Иванович, – первейший ход. Продолжайте, пожалуйста, Михаил Лаврентьевич.

– Ну, и еще некоторые мысли самого Всеволода Федоровича о том, куда желательно направить корабли отряда Вирениуса, а также об организации крейсерских операций в Средиземном море и Индийском океане. Основой для чего должно стать немедленное уведомление МИДом нейтральных государств о ведении крейсерских операций на основе призового права. Кроме того, там изложены его мысли о том, как должны выглядеть военные корабли нового поколения. Извольте ознакомиться, я помогал командиру составлять этот документ, так что постараюсь ответить на все ваши вопросы.

* * *

После того как лейтенант Бок появился в компании со слегка початой бутылкой «Мартеля», разговор потек в спокойно-деловом ключе, принявшем чуть позже вполне доверительный характер. Вадик не преминул отметить про себя, что Алексеев оказался человеком недюжинного ума и глубоких знаний. По крайней мере в военной области. Чем решительно отличался в лучшую сторону от той личности, к встрече с которой он готовился. То же, что он совершенно свободно обсуждал сейчас с двумя младшими офицерами вопросы, имеющие судьбоносное значение не только для флота или края, но и для всей империи, характеризовало его как вполне ответственного человека дела. Ибо люди дела ценят в соратниках интеллект и готовность служить этому делу, невзирая на чины или возраст.

Рафинированные чиновники и бюрократы, к каковым исследователи этой войны в мире Вадика нередко относили адмирала Алексеева, имеют совсем иную шкалу ценностей. При всем при этом, несомненно, человеком он был надменным, характер имел тяжелый, неповиновения не терпел, а поскольку был еще и памятлив, при случае никогда не упуская возможности «унасекомить» того или иного строптивца, врагов скопил конечно же немало. К сожалению, оборотной стороной таких характеров часто бывает падкость до лести со стороны посредственностей и карьеристов. Водился этот грешок и за Алексеевым. Вот почему в нашем мире столько собак было повешено на него после проигрыша войны. Легко пинать издыхающего льва…

Отчет Рудева о действии снарядов противника и мерах противодействия путем навешивания на борта коечных экранов и противоосколочной защиты Алексеевым был прочитан с интересом и полным вниманием. В результате лейтенант Бок получил указание немедленно готовить приказ по эскадре о мероприятиях по противоосколочной защите прислуги орудий, дальномерных станций и боевых рубок, а также по организации борьбы с пожарами.

Вадик был приятно удивлен тем, как наместник цепко ухватывал самую суть. Да, сидевший перед ним человек оказался много глубже и проницательнее образа недалекого бастарда царя Александра II, себялюбца и интригана, который благодаря историкам и романистам советской эпохи воспринимался как привычный штамп.

Кстати, незаконнорожденным сыном Александра II Евгений Иванович не был. Как не был до наместничества и паркетным адмиралом. И двигали его по карьерной лестнице в первую очередь не родственные связи на самом верху, а собственный ум, хватка и волевой характер.

Конечно, он страдал завышенной самооценкой, как уже было сказано выше, обожал подхалимаж, да и сам не гнушался польстить вышестоящим, но Россию любил искренне, целиком отдаваясь порученному делу. В отличие от Макарова, он был рациональным и консервативным прагматиком. И не раз имел с ним трения еще до начала войны с Японией, по вопросу о макаровской идеафикс с безбронными судами, в частности. Но даже ругаясь и не находя общего языка, никогда Макаров не отзывался об Алексееве уничижительно или с пренебрежением. Хотя в отношении многих других адмиралов и чинуш был порою весьма резок…

Как и предполагал Петрович, пояснительная записка и эскизы линкоров и крейсеров нового поколения, а также эскиз возможной перестройки заказанных верфям броненосцев типа «Андрей Первозванный» вызвали у Алексеева противоречивую реакцию.