Флагман владивостокских крейсеров

В ночь перед отъездом лекаря с «Варяга» Кроун затащил на обмывочную вечеринку офицеров кораблей первой эскадры в ресторан «Саратов». К сожалению, Вадик с Петровичем и Балком на такой расклад событий не закладывались и готовых советов для командиров кораблей на тему, что они могут сделать сами, у Вадика не было. Пришлось импровизировать.

В результате рядовая попойка старшего офицерского состава эскадры как-то незаметно перетекла в диспут на предмет «что мы можем немедленно сделать сами, не дожидаясь приказов сверху». После описания действия японских снарядов и обстоятельств ранения Руднева общими силами пришли к выводу о необходимости противоосколочной защиты амбразур рубок и орудий. Красочное описание пожаров, с которыми с трудом справлялись два пожарных дивизиона вместо одного, должно было повлиять на серьезность борьбы с лишним деревом и запасание пожарных рукавов. Практика подготовки запасных расчетов артиллерии среднего калибра из артиллеристов противоминных и мелкокалиберных пушек тоже упала на правильную почву…

Адмирал Алексеев тепло простился с ним перед отъездом, ненавязчиво порекомендовав докладывать о проблемах и новациях в столице через лейтенанта Бока, у которого имелись каналы получения личной корреспонденции без перлюстрации.

– Удачи в Петербурге, Михаил Лаврентьевич. Берегите то письмо, что я вам доверил. Его – самому. И только в руки, понятно? Хотя в том, что вы умеете хранить тайны, я уже имел случай убедиться. Сие не каждому дано-с… Не забудьте только, что я вам наказал: не оступайтесь на мелких столичных соблазнах. И далеко пойдете, любезный. А надумаете – возвращайтесь, достойное место вам найду. Верные люди мне сейчас ох как надобны…

Адмиралу Макарову всю необходимую информацию, о чем мы говорили, передайте с дороги телеграфом. А еще лучше при личной встрече. Зная характер Степана Осиповича, чем больше подробностей он будет знать заранее, там меньше будет сразу горячиться, как в Артур приедет. Я, конечно, мешать ему не буду, но важно, чтобы он правильно понимал – враг перед нами совсем не тот, что был семь лет назад. Одной лихостью его не сокрушить.

– Исполню все в точности, можете не беспокоиться, Евгений Иванович!

– Ну-с, тогда с Богом, молодой человек. Доброго пути…

Минут через сорок после того как дебаркадер порт-артурского вокзальчика остался где-то позади, растворившись в клубах паровозного дыма, поезд, пройдя живописное предгорное дефиле, ритмично пересчитывал стыки, приближаясь к станции Инченцзы. Перед окном облюбованного Вадиком купе разворачивался незабываемый вид на подернутую розовой утренней дымкой парящую гладь Печелийского залива. На камнях у берега искрились ледяные шапки, а в кронах проплывающих мимо сосен поблескивал иней ночного заморозка. Начинавшийся день обещал быть тихим и солнечным, что нечасто бывает здесь в это время года. Но лекарь с «Варяга» этих красот уже не видел. Он спал богатырским сном, едва успев расшнуровать и скинуть ботинки. Разбудил его лишь привокзальный гомон Ляояна.

Чтобы не заскучать в долгой поездке, «проникнуться духом эпохи» и освоить «ять да ижицу», Вадим прихватил у своих порт-артурских знакомых (из «прежней» жизни) четыре тома романов поувесистей. В пути, периодически устраивая себе перерывы в составлении докладов государю императору и Макарову, пускал свое чтиво в дело. Где-то под Читой, перечитывая, казалось бы, с детства хорошо знакомого Жюль Верна, он наткнулся на описание действий журналиста, наглухо заблокировавшего доступ конкурентов к телеграфу тем, что передавал в свою редакцию текст Библии. «Пусть я и ламер в компьютерах, по сравнению с Петровичем, – пронеслось в мозгу Вадика, – но ведь это же первое описание спам-атаки на трафик»!

После чего он многие последующие пересменки паровозов коротал у станционных телеграфистов, не без оснований полагая, что значительная часть телеграмм, получаемых новым командующим Тихоокеанского флота по дороге, будет от его скромной персоны.

Вадим несколько раз ловил себя на мысли, что не узнает самого себя в теле Банщикова. Он бы никогда не рискнул прорываться на «Манджуре» мимо более сильного крейсера, он точно не смог бы так спокойно повести себя перед Алексеевым или набраться наглости на весь этот информационный поток на голову Макарова и самого царя-батюшки. Да он вообще ничего серьезного до сих пор не мог! Но вот, оказавшись в теле человека с более авантюрным складом характера и богатым жизненным опытом, как-то повзрослел и сам.

* * *

Встреча со Степаном Осиповичем Макаровым прошла, однако, совсем не под диктовку Вадика. Пересечься со спешащим в Порт-Артур вице-адмиралом он сумел на разъезде Таежный, что в тридцати верстах к юго-востоку от Красноярска.

Клонился к закату солнечный морозный день. Высоченные сибирские ели горделиво красовались снежными гренадерскими шапками, сверкающими в вечерних солнечных лучах. Заглатывая воду, парили и чухали, как загнанные кони, паровозы…