Fleg Monique

Я огляделась вокруг. Мне казалось, что где-то недалеко было кресло. Простое и очень удобное. Я любила сидеть в нём и наблюдать за работой Тэнсона. Мне отчего-то захотелось вспомнить то время. Сейчас он казался мне напряжённым, и в пользу этого свидетельствовало то, как он редко общался со мной на «ты». Кресло было слегка пыльным, но это не смутило меня. Нэд и второй сотрудник удивлённо посмотрели в мою сторону и покосились на Тэнсона, но он молчал.

– Посижу, – сказала я. – Помнишь это кресло?

– Да.

– Значит, у первого был сбой? – я закинула ногу на ногу и сложила руки на груди. – Мне вспомнилось то ужасное происшествие. Помнишь, когда мы чудом остались живы?

– О чём она? – спросил сотрудник ОКБ, имени которого я не знала.

– Это старая история и вы должны её знать. Она во всех учебниках по истории ОКБ, но я напомню. Тем более, есть ещё кое-что, о чём не пишут. Во время полевых испытаний произошёл массовый сбой в работе дронов, и номера со сто первого по сто пятнадцатый признали нас врагами. На полигоне творилось настоящее безумие. До того момента мы никогда не несли столько потерь.

– Да, я так хорошо помню это, Тэнсон. Я же была там.

Старший инженер тихо хмыкнул и повернулся в сторону Нэда.

– Она там была, – он снова хмыкнул. – Это она очень скромно сказала.

– Серьёзно? – удивился младший инженер.

– Да. Более того, ей удалось невозможное. Первые пятнадцать военных дронов самоуничтожились. Планета-полигон была полностью дезинтегрирована. Дроны со сто шестнадцатого по сто двадцатый перешли в режим защиты и спаслись. Погибли все, кроме богов, – сказал Тэнсон.

Я хорошо помнила, какой ад тогда творился. Это было настоящее безумие. Когда дроны взорвались, смертным сотрудникам ОКБ не помогли даже костюмы. Все они просто исчезли, растворились в ослепительной вспышке света. Когда я открыла глаза, Тэнсон держал меня на руках. Сначала я решила, что время замерло, потом я поняла, что он был без костюма. Я в первый раз увидела его полностью. Он был похож на яркую звезду. Свет, исходящий от него, был даже ярче, чем вспышки взрывов, уничтоживших целую планету. Я начинала вспоминать. Вспоминать всё, что было со мной за мою короткую жизнь.

– Это я, – мой голос снова казался мне чужим.

Старший инженер повернул голову в мою сторону.

– Я вспомнила, – радостно воскликнула я. – Маленькая девочка хотела играть. Я была другой, и я хотела играть. Это же была я! Я нажала на какую-то кнопку на пульте и сломала её. Потом меня поймали и хотели уложить спать, а я не хотела. Но… я очень хотела позвать тебя, Тэнсон!

– Моника, – голос Бога дрогнул.

Мне стало не по себе.

– Что ты ещё вспомнила?

– Пока ничего, – растерянно ответила я. – Но… Если подумать… Ты сказал, что никто не выжил, но я точно помню, что очнулась у тебя на руках.

– За мгновение до взрыва она бросилась меня защищать. Она пыталась сгенерировать защитное поле, и ей даже удалось частично блокировать силу взрыва.

– Ничего себе, – прошептал кто-то из сотрудников.

– Но, Тэнсон, я не понимаю, – мне становилось невыносимо грустно.

– Моника. Моя милая девочка. Тебя уже давно нет со мной. Ты умерла задолго до взрыва.

– Нет, – я отказывалась в это верить.

Я точно помнила, как всюду бегала за Тэнсоном по длинным коридорам Опытно-Конструкторского Бюро. Как хватала его за руки, как он сажал меня к себе на плечи.

– Девочка моя, тебе было так мало лет. Я не настолько всесилен, чтобы дать новую жизнь.

– Значит, Вы, – шокировано произнёс Нэд. – Ох…

– Это было единственным вариантом, единственным подарком, на который я был способен. Я постарался дать ей всё, чтобы она могла себя защитить и чувствовать живой.

– Но я живая!

– Да. Ты живая. Ты самая живая из всех них. Ты такая одна. Ты моё самое лучше творение, которому я оставил всю память и сознание. Ты самый живой из всех прототипов, которые создавали.

– Я дрон?!

– Ты – моя Моника, – тихо ответил Тэнсон. – У тебя нет номера и никогда не будет. У тебя есть имя. Когда я понял, что твоё расстройство продолжает преследовать тебя, а ты меняешь личность, пытаясь сбежать, то привёз тебя сюда.

– Я не верю в это! У меня есть руки и ноги. Я хожу! – я резко поднялась и помахала руками перед лицом Тэнсона. – Вот! Смотри!

– Это видишь только ты, моя милая.

– Я могу двигать предметы! – я отказывалась верить в этот бред. – Ты просто зло разыгрываешь меня! Зачем?!

Я хотела заплакать, но поняла, что не могу.

– Это силовые лучи, Моника. Я старался предусмотреть всё, что мог. Ты даже можешь думать, что спишь или ешь. Ты живая, и у тебя есть имя.

Меня охватывало какое-то странное чувство, перед глазами появлялись вертикальные полосы, мне казалось, что меня трясёт.

– Жи… вая, – этот безжизненный голос не был моим.

Тэнсон встал и подошёл ко мне. Он опустился на колени и обнял меня, но я ничего не чувствовала.