Флэшмен

— Чепуха! — говорит он. — Отсюда, снизу, мы им ничего не сделаем, смею вас уверить. Но и не станем. Джим, бери охранников, всех, и веди наверх. Откройте по ним огонь с балконов. Это заставит этих сумасшедших отойти от стен дома. Сдается, у них мало ружей, так что вы сможете видеть их как на ладони без особого риска схлопотать пулю. Наверх, ребята, да поживей!

Броудфут затопал наверх, и мгновение спустя джаваны в красных мундирах уже побежали по лестницам, а Бернс, пристегивая ремень с саблей и засовывая за него пистолет, кричал «шабаш!», чтобы приободрить их. Этого чертова осла буквально забавляло происходящее. Похлопав меня по плечу, он поинтересовался, не предпочел бы я сейчас скакать во весь опор к Сэйлу, но не словом не обмолвился о том, что мои предупреждения были верными. Я напомнил ему про них, и сказал, что если бы он тогда послушал меня, мы бы не ждали сейчас, когда нам перережут глотки, но Бернс только засмеялся, поправляя петличку.

— Не паникуй, Флэши, — говорит он. — Я могу удержать этот дом даже с парой калек. — Наверху раздался разрозненный залп. — Слышите? Джим уже обрушился на них. Вперед, Чарли, а то пропустим забаву!

И он вместе с братом поспешил наверх, оставив меня в одиночестве в гостиной.

— А что с этим проклятым военным трибуналом? — крикнул я ему вдогонку, но меня уже никто не слышал.

Надо признать, поначалу его план сработал. Стреляя через окна и балконы, люди Броудфута отбросили мерзавцев от стен, и когда я поднялся на верхний этаж, во дворе уже валялось десятка два мертвых тел фанатиков. В ответ прозвучало несколько выстрелов, и один из джаванов был ранен в бедро, но большая часть толпы отступила на улицу, довольствуясь тем, что выкрикивала оскорбления из-за стены.

— Великолепно! Бахут ачха! — крикнул Бернс, прикуривая чируту и выглядывая в окно. — Видишь, Чарли, они отошли, а в военном городке Эльфи-бей сейчас гадает, что тут за шум, и скоро отправит кого-нибудь на разведку.

— Значит, он не пришлет войска? — спрашивает маленький Чарли.

— Конечно пришлет. Я на его месте выслал бы батальон, но поскольку это Эльфи, он вышлет целую бригаду, ведь так, Джим?

Броудфут высунулся из окна, прицелился, спустил курок пистолета и выругался.

— Если он вообще кого-нибудь пришлет, — пробормотал он.

— Не стоит волноваться, — говорит Бернс. — А, Флэши, чируту не желаете? Можете потренировать руку, стреляя по этим парням за стеной. Говорю вам, не пройдет и двух часов как Эльфи придет в движение, а через три нас вытащат отсюда. Отличный выстрел, Джим! Прекрасный стиль!

Бернс, конечно, заблуждался. Эльфи не прислал войск. Более того, насколько я мог понять, он вообще ничего не сделал. Если бы в этот первый час прибыл хотя бы взвод, толпа стушевалась бы, но этого не случилось, и к ней стал возвращаться кураж, люди опять полезли на стены или просачивались за дом, где конюшня предоставляла им укрытие от огня. Мы поддерживали плотный огонь из окон. Я лично подстрелил троих, включая одного невероятно толстого человека, на что Бернс заметил: «Выбирай лучше тех, что потоньше, Флэши — тот малый все равно не протиснулся бы в дверь». Но минули два часа, и шуточки стали у него сыпаться гораздо реже. Потом Бернс попробовал еще раз обратиться к афганцам с балкона, но те загнали его внутрь парой выстрелов и градом камней.

Тем временем гази запалили конюшню, и дым начал проникать в дом. Бернс выругался, и все мы с надеждой устремляли взоры поверх городских крыш в направлении военного городка, но никаких признаков, что помощь идет, не было, и я снова почувствовал, как страх комком подступает к горлу. Толпа ревела еще громче, некоторые из джаванов выглядели испуганными, даже Бернс нахмурился.

— Проклятый Эльфи-бей, — проворчал он. — Он, видно, решил впасть в спячку. Сдается, что эти скоты раздобыли-таки ружья. Послушайте-ка.

Он оказался прав: снаружи по зданию теперь стреляли не реже, чем изнутри. Пули щелкали по стенам и крошили в щепки ставни. Вот еще один джаван закричал и отшатнулся назад, зажимая простреленное плечо, кровь из которого заливала ему рубашку.

— Хм… — говорит Бернс, — становится жарковато. Как у Монтроза при Фэйре, а, Чарли?

На губах у Чарли образовалось подобие улыбки: он был до смерти напуган, но старался не показывать этого.

— Сколько у тебя осталось патронов, Флэши? — спрашивает Бернс. У меня их было шесть, у Чарли — ни одного, а десять джаванов насчитали у себя сорок.

— А как у тебя, Джим? — крикнул Бернс Броудфуту, занимавшему позицию у дальнего окна. Броудфут бросил что-то в ответ, но в этом шуме я ничего не расслышал. Потом Броудфут вдруг замер и повернулся к нам, глядя себе на грудь. Там я увидел красное пятно, которое вдруг стало быстро расплываться. Броудфут отшатнулся назад, и головой вперед вывалился в окно. Послышался глухой стук, когда его тело упало землю, и жуткий крик толпы. Огонь, казалось, удвоился, а сзади, откуда просачивался дым горящей конюшни, раздавались мерные удары тарана по задней двери.