Флибустьер времени. «Сарынь на кичку!»

– Здоровы будьте, хлопцы! Чего так невеселы? Неужто корабль вас подвёл? И уж простите моих джур, в моём доме хранится разное-всякое, для чужих глаз не предназначенное, вот я им и приказал никого туда не пропускать.

– И тебе дай Бог доброго здоровья! – за всех приветствовал попаданца Сидор. – Да мы не в обиде, самим в колдовскую хату без хозяина лезть не очень хотелось.

– Ну, хозяин вернулся, милости просим в дом, гости дорогие.

Впрочем, в дом заходить не стали, расположились во дворе, в теньке. В завязавшейся беседе выяснилось, что никаких претензий к «изобретателю» тримарана казаки не имеют. Аркадия такое миролюбие порадовало и удивило.

– Что у вас произошло? Отчего поломка у вас случилась? Штормов вроде не было. Неужели на мель налетели? – уступивший вскоре после постройки свою долю в нём нынешним своим гостям попаданец ожидал обвинения в дурном судостроении. Чего-чего, а драть глотки, требуя своего, казаки умели и не стеснялись.

Многочисленные поломки, преследовавшие необычное судёнышко, с самого начала навели его на мысль, что сооружённому из дерева да без математических расчётов и знания сопромата кораблику вряд ли суждена длинная и счастливая жизнь. Расспросы подтвердили его догадку. Действительно, казаки, раздосадованные частыми поломками и слишком медленным набором скорости, по своему разумению произвели переделку судёнышка. Сменили связывавшие корпуса балки на более лёгкие, выбросили прочь утяжелённый шверт. Кораблик от такого усовершенствования стал летать как стрела. Да улетел недалеко. Набрав сумасшедшую по тем временам скорость, он, к счастью недалеко от берега, развалился на куски, в буквальном смысле этого слова. Сначала сломалась мачта, тримаран сильно тряхнуло, от чего треснули обе скреплявшие корабль балки. Усиливавшееся волнение быстро разрушило кораблик. Вскоре корпуса отправились в отдельные друг от друга плавания. Потерпевшие крушение смогли оседлать один из них. Дуракам везёт, течением, которому они помогали, в меру сил гребя руками, обломок кораблекрушения вынесло на берег. Казацкий, иначе пришлось бы им отправиться на невольничий рынок в виде товара.

Аркадий порадовался про себя, что казаки, в отличие от современных им европейцев, почти все умели плавать. Ну и тому, что его неудачный проект развалился окончательно после самовольной, без согласования с ним, перестройки. Иначе ребята имели бы право предъявлять ему нешуточные претензии. Узнав, что незадачливые мореплаватели, ни в коей мере не смущённые своей неудачей, пришли за советом, как построить новый тримаран, стал энергично их отговаривать. Намучившись в своё время с этим судёнышком, он окончательно решил для себя, что без более прочных материалов, чем дерево, строить скоростное многокорпусное судёнышко – авантюра. Торжественно пообещал им, что когда будет у казаков глубоководная бухта, он поможет им построить нормальный корабль с самой большой скоростью. Потерпевшие кораблекрушение согласились с большим трудом. Им хотелось немедленно и сразу, причём именно тримаран. Пришлось прибегнуть к своему колдовскому авторитету, заверив, что из-за чёртовых происков, даже если залить новый корабль святой водой, он всё равно плавать не будет.

Нестерпимость ожидания

Азов, жнивень, 7146 года от с.м. (август 1637 года от Р. Х.)

Спина болела, будто эти дни он под плёткой надсмотрщика пропалывал поле, а не возился, сидя, между прочим, с корпусами ракет и особо с боеголовками. Аркадию так и не удалось найти положения, в котором несложный и не супертяжёлый труд по герметизации ракетных составляющих не перенагружал бы мышцы спины. Всё это они проводили вдвоём со Срачкоробом – доверять её кому-нибудь ещё попаданец опасался. Как известно, если хочешь, чтоб было сделано хорошо, – делай сам. Во избежание проколов в конце дня Аркадий и Юхим тщательнейшим образом проверяли работу друг друга. Слава богу, не приходилось самим делать детали, изготовляли все отдельные части и собирали их в разгонный блок и боеголовку другие люди. Удалось-таки наладить нечто вроде примитивной мануфактуры с разделением труда.

Руки делали своё дело, глаза внимательно присматривали за ними, а в голове крутились вероятные варианты развития событий, если интрига сработала полностью как задумывалось, сработала частично или провалилась.