Флибустьер времени. «Сарынь на кичку!»

Привычно разбившись на небольшие отрядики, людоловы прочёсывали все местности, пригодные для передвижения конницы. Горожане позакрывались в своих местечках, не без оснований надеясь на защиту стен. Туда же стремились попасть и селяне, прихватившие с собой нехитрый свой скарб и скот и молящиеся о сохранности наспех спрятанного урожая. Однако далеко не всем это удавалось. Настигнутым в пути или понадеявшимся на авось и оставшимся в сёлах, попавших под налёт людоловов, пришлось плохо. Стариков и малых детей, не способных перенести тяжёлый путь до рабских базаров, убивали сразу. Остальных беспощадно, не очень заботясь о сохранении им жизни, гнали на юг. Доходили до цели путешествия далеко не все. Чрезвычайно ценились красивые девушки, стоившие в Турции огромных денег, их даже не насиловали, берегли для османских гаремов.

Дивеевцы были ближайшими соседями донцов, не мог не встать вопрос об ответном ударе по их кочевьям. Не говоря о перехвате чамбула при возвращении его в степь. Особенно учитывая то, что несколько таборов формировались из русинов, жителей Малой Руси, и возглавлялись атаманами оттуда же. Кривонос, Богун, Гуня, Сирко не раз и не два требовали атаковать Левобережье Днепра, очистить русскую землю от свирепствовавших на ней панских карателей. В прошлые разы удавалось уговорить их потерпеть, благо дураков среди них не было. Срабатывала логика, просчитывать возможные последствия предпринимаемых действий атаманы умели на высоком уровне. Ногайская атака может переполнить чашу их терпения, без того не слишком объёмную, и они рванут, вместе со своими таборами, на защиту родной земли.

«Учитывая невозможность похода на Стамбул и крайнюю важность сохранения союзных отношений с Крымом, надо из шкуры вывернуться, но не допустить большого похода в степь. Если всё пойдёт как задумано, татары из союзников сомнительных, пусть на короткое время, станут искренними союзниками в важнейшем деле. Инайету и так сейчас нелегко, не стоит усложнять его положение погромом подчинённых ему кочевий. Но зарвавшихся грабителей сам Бог велит наказать. Заодно и освобождённых из полона людей здесь, на юге, расселим».

Аркадий ещё по пути к Хмельницкому решил ни в коем случае не врать, не юлить, а говорить с максимальной правдивостью. Не забывая геббельсовского завета об утаивании части правды. Имел уже возможность убедиться, что знаменитый гетман дьявольски умён и фальшь, враньё определит с ходу. И готовый молиться Богу, чего в старой жизни с ним не случалось в самые трудные моменты его биографии, об удаче этой беседы.

Богдан пошёл на контакт охотно, сразу согласился, что общение в степи, без лишних ушей, в данном случае наиболее разумно. Выехали немедля, каждого сопровождали всего двое джур, да к ним прибавился десяток охранников. Около небольшого курганчика спешились. Просидели в степи вдвоём почти до полуночи, джуры и охрана отъехали на расстояние вне зоны слышимости негромкого разговора. А он получился трудным. Немудрено: попаданец просил помощи во взнуздывании атаманов. Многие из которых считались – и имели для этого основания – не менее авторитетными в казачьей среде личностями. Пусть основным источником существования их был грабёж, многие, в том числе отобранные для руководства новыми таборами, были и патриотами. Да и прибарахлиться, защищая отчизну, тоже можно.

Аркадию пришлось признаться и в затеянной стамбульской интриге, ознакомить Хмельницкого с перспективами её использования, дать своё видение дальнейших планов развития ситуации. Сейчас по Стамбулу распространялись слухи, стравливающие султана с матерью. Аркадию приходилось где-то читать, что в реале Мурад был отравлен по приказу валиде-ханум. Стамбульскую затею кошевой атаман одобрил, хотя и мягко усомнился в её действенности.

– Слишком уж сложно закручено. Проще всё надо делать. Хотя… ты человек везучий, может, и получится.

– Я везучий? – непритворно изумился Аркадий. Нахлебавшись лиха большой ложкой, он считал себя закоренелым неудачником. На короткое время у него даже нынешние, совсем не шуточные проблемы из головы вылетели от такого заявления.

– Конечно, везучий. Думаю, судя по твоему рассказу, там, в твоём мире, тебя ждала лютая смерть. Господь тебе дал возможность пожить и сделать благое дело. Будем надеяться, Он не оставит тебя своей милостью и далее. Хотя на Бога надейся, да сам не плошай.