Читаем Флинт полностью

Три дня после разговора с Лотти Кеттлмен.

В течение этих трех дней Бакдан - осторожный и безжалостный

охотник на людей - искал человека, которого должен убить.

Флинт появлялся ниоткуда и исчезал в никуда.

Однако, у него должно быть убежище, он должен где-то держать

своих лошадей. Кроме того, у гнедого не было клейма, а это говори

ло о том, что он вырос не на ранчо, иначе бы ковбои знали о нем.

Спрятавшись от посторонних глаз в деревьях и скалах на краю

-148

плато, Бакдан вспоминал все, что знал о Флинте.

Он появился в Хорс Спрингс. Вооруженная стычка с людьми Бол

дуина произошла на Северных равнинах, когда Флинт направлялся на

север. Через несколько дней он приехал в Аламитос с юга.

Он участвовал в обороне "Кейбара", его видели, когда он ска

кал к ранчо впереди нападавших, и ехал он с юга. В большинстве

случаев он приезжал в Аламитос с юга или востока.

Все указывало на то, что убежище Флинта находилось к востоку

и югу от Аламитос и к северу от Хорс Спрингс. То есть где-то в

лавовых полях неподалеку от плато Себолетта. Бакдан обыскал мест

ность к югу и западу. Он проверил старые индейские развалины около

Порт-Оф-Фис Флэт и каньона Олд Редондо. Он проехал по обеим сторо

нам хребта Зуни.

Бакдан прочел следы, оставленные гнедым жеребцом. Подковы бы

ли новые и легкоразличимые. Он не обнаружил таких следов к западу

от "Кейбара". Он вышел на след примерно недельной давности к югу

от "Кейбара" и дошел по нему до Северных равнин, где след исчезал.

Он не потратил время понапрасну, так как кое-что узнал, обнаружив

очень старую тропу, почти стертую ветром, ведущую в Хорс Спрингс.

Он сузил круг поисков и скоро решил, что убежище должно нахо

диться между уступами плато Себолетта и самой южной точкой лавовых

полей. Там он нашел несколько свежих следов - некоторые шли на се

вер, другие - на юг.

Однако, только сейчас, сидя на краю плато и изучая мальпаис,

Бакдан вспомнил человека с поезда, который исчез из вагона ночью

перед Аламитос.

Конечно, Кеттлмен - Флинт. Флинт спрыгнул с поезда по время

длительного крутого подъема и пошел пешком к западу, через плато,

где его должна была ждать лошадь.

Флинт наверняка где-то здесь. Бакдан знал, что в лавовых по

-149

лях есть островки зеленой травы и ручьи, есть свои ущелья и верши

ны. Спрыгнув с поезда и так быстро скрывшись из вида, Флинт должен

был знать дорогу к убежищу.

История о том, что Флинт - это мальчишка из "Кроссинга", мало

его беспокоила. Такая стрельба, как в "Кроссинге", или побоище,

которое Флинт устроил ганменам Болдуина после своего избиения, го

ворили о том, что этот человек легко может потерять голову, а че

ловек, потерявший голову - мертвый человек.

Бакдан, например, никогда не терял голову и всегда мыслил

трезво. Он отказывался взять на себя убийство Флинта, пока его не

попросила об этом Лотти Кеттлмен.

Он никогда не знал таких женщин. Божественно красивая, с изу

мительной фигурой, она знала, как разговаривать с мужчинами. Она

покорила его еще до того, как предложила пойти к Болдуину и ска

зать, что он передумал. Все равно Флинта придется убить. "А нам,

сказала она, - то есть вам, три тысячи долларов пригодятся."

В разговоре прозвучало несколько таких намеков. Бакдан думал,

что Лотти пообещала ему половину, в то время как она не обещала

ему ничего. Он не просил аванса, потому что просто не осмелился.

Она не такая, как все, она особенная, а Флинт сделал ее жизнь не

выносимой.

Бакдан привык иметь дело с жестокими людьми, с лошадьми и

оружием. Его немногочисленные контакты с женщинами основывались на

принципе "заплатил - получи", а Лотти Кеттлмен была женщиной из

иного мира. Как и многих других, его покорила женственность. Мысль,

что ему также следует получить деньги с Болдуина, показалась ему

чрезвычайно практичной, он изумился, как такая земная идея могла

прийти в такую хорошенькую головку.

И вот он здесь, выполняет работу, которую умеет делать лучше

остальных: устраивает засаду, чтобы убить человека.

-150

Флинт возвратился в убежище. Он много спал, пил говяжий буль

он и ухаживал за своим маленьким огородом. Он проводил много вре

мени с лошадьми, объезжая еще одного коня так же легко, как и гне

дого.

Док Макгиннис сказал, что отдых, спокойная жизнь и здоровая

пища для него лучшее лекарство.

Он всегда любил читать и теперь брал книги на луг с лошадьми

и читал. Днем стало теплее, хотя ночи еще были холодными.

Утром четвертого дня после перестрелки в салуне "Дивайд" он

только что выбрался на поверхность лавовых полей, когда в глаза

ему ударил луч света. Повернув голову, он еще раз поймал отражен

ный блеск стекла с края плато. Кто-то находился наверху, вероятно,

с биноклем.

Он остановился, как вкопанный, зная, что только движение при

влекает взгляд, а на таком расстоянии едва ли что-нибудь еще обна

ружит его присутствие.

Через несколько минут он постепенно опустился на колени и

после короткого ожидания спрыгнул обратно в котловину. Возможно,

что отраженный луч света исходил не от бинокля, а даже если от би

нокля, то наблюдающий мог и не заметить его, тем не менее, надо

готовиться к худшему.

Вернувшись в убежище, Флинт уже не думал ни о чем, кроме

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих кораблей
100 великих кораблей

«В мире есть три прекрасных зрелища: скачущая лошадь, танцующая женщина и корабль, идущий под всеми парусами», – говорил Оноре де Бальзак. «Судно – единственное человеческое творение, которое удостаивается чести получить при рождении имя собственное. Кому присваивается имя собственное в этом мире? Только тому, кто имеет собственную историю жизни, то есть существу с судьбой, имеющему характер, отличающемуся ото всего другого сущего», – заметил моряк-писатель В.В. Конецкий.Неспроста с древнейших времен и до наших дней с постройкой, наименованием и эксплуатацией кораблей и судов связано много суеверий, религиозных обрядов и традиций. Да и само плавание издавна почиталось как искусство…В очередной книге серии рассказывается о самых прославленных кораблях в истории человечества.

Андрей Николаевич Золотарев , Борис Владимирович Соломонов , Никита Анатольевич Кузнецов

Детективы / Военное дело / Военная история / История / Спецслужбы / Cпецслужбы
1812. Всё было не так!
1812. Всё было не так!

«Нигде так не врут, как на войне…» – история Наполеонова нашествия еще раз подтвердила эту старую истину: ни одна другая трагедия не была настолько мифологизирована, приукрашена, переписана набело, как Отечественная война 1812 года. Можно ли вообще величать ее Отечественной? Было ли нападение Бонапарта «вероломным», как пыталась доказать наша пропаганда? Собирался ли он «завоевать» и «поработить» Россию – и почему его столь часто встречали как освободителя? Есть ли основания считать Бородинское сражение не то что победой, но хотя бы «ничьей» и почему в обороне на укрепленных позициях мы потеряли гораздо больше людей, чем атакующие французы, хотя, по всем законам войны, должно быть наоборот? Кто на самом деле сжег Москву и стоит ли верить рассказам о французских «грабежах», «бесчинствах» и «зверствах»? Против кого была обращена «дубина народной войны» и кому принадлежат лавры лучших партизан Европы? Правда ли, что русская армия «сломала хребет» Наполеону, и по чьей вине он вырвался из смертельного капкана на Березине, затянув войну еще на полтора долгих и кровавых года? Отвечая на самые «неудобные», запретные и скандальные вопросы, эта сенсационная книга убедительно доказывает: ВСЁ БЫЛО НЕ ТАК!

Георгий Суданов

Военное дело / История / Политика / Образование и наука
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза