Флиртуя с огнем

― Пока я знаю, что ты прикрываешь мою спину, а ты знаешь, что я прикрываю твою, мы сможем справиться со всем, ― и разве это не было правдой?

Наконец-то, наконец-то Люк обхватил ее лицо своими большими, заботливыми, созданными, чтобы любить ее, руками.

― Ты чертовски убиваешь меня, Кинси, ― затем он поцеловал ее настолько невероятным поцелуем, что тот перевернул ее мысли от открывшихся возможностей и затронул до глубины души. В далеких галактиках благодаря этому поцелую возникли новые миры. А в этой началась ее новая жизнь.

Не отрываясь от его идеально рта, Кинси прошептала дрожащими губами:

― Я думала, что все испоганила.

― Что ж, так и было. Но ты опомнилась буквально в последний момент, ― эти глаза, как два обжигающих синих солнца, тянули ее на глубину. ― Ты уверена в этом, крошка? В нас?

― Может я и не так хороша в этом пиар бизнесе, как думала. Разве я не убедила тебя, Люк?

― Убедила. Но звучит так, будто я получаю все лучшее от этой сделки. Остаюсь в родном городе, продолжаю кампанию по хроническому вмешательству в дела своей семьи и получаю девушку, ― он широко усмехнулся. ― И даже стану лейтенантом.

Кинси охнула.

― Ты сдал экзамен?

― Вчера пришли результаты.

― Люк, это замечательно! Я так горжусь тобой, ― Кинси поцеловала его, а затем отстранилась до того, как мозг превратился в кашу. ― Ты правильно спросил, кто больше выигрывает от этой сделки, мистер Алмэйда. Сейчас я вижу некоторый дисбаланс в наших отношениях, а ты знаешь, как сильно я это ненавижу. Что ты собираешься сделать для меня?

Люк обдумал это, и она ощутила дрожь предвкушения от того, что он придумал.

― Вот мое обещание тебе, Кинси. У нас будет много разговоров, смеха и любви. Будет и борьба, конечно же, потому что мы оба чертовски упрямы и не со всем соглашаемся , но это нормально, потому что мы справимся с этим, как взрослые люди. Я никогда не ударю тебя исподтишка и не проявлю неуважение. Буду слушать тебя, если только ты не начнешь болтать о волосах или одежде других женщин или о том, какого оттенка краской нам следует покрасить стены нашей спальни.

― Но я ценю твое мнение. Особенно в том, что касается покраски.

― Не перебивай. Объяснение в любви еще не закончилось, ― он подарил ей свою сексуальную, помоги-ей-Люк улыбку. ― Также будут сюрпризы. Время от времени я буду делать что-то такое романтичное, что заставит тебя плакать.

Кинси засопела и быстро заморгала. Должно быть, что-то попало в глаз.

― Да, тебя, Кинси Тэйлор. Я заставлю тебя плакать своими редкими романтичными жестами. А еще будет секс.

― Это уж точно.

― Я сказал, не перебивай. На чем я остановился?

― Секс.

― А что с ним?

Кинси сжала его бицепсы.

― Ты давал обещания, Люк. Замечательные, прекрасные обещания.

― Ладно, я добавлю туда несколько сюрпризов, чтобы поддерживать новизну . После смены, я примчусь домой, пахнущий дымом и насколько измотанный, что буду едва держаться на ногах. Но это не удержит меня от того, чтобы взять то, что принадлежит мне. И когда погружусь так глубоко внутрь тебя, что ты не будешь знать, где заканчиваюсь я и начинаешься ты, я приложу все усилия, чтобы ты поняла, почему находишься здесь в городе, который я люблю, и с семьей, которую я люблю. Почему ты ― та женщина, которую я люблю, и что я никогда не забуду, как ты вернулась ко мне.

Его улыбка была убийственной, эти удивительные голубые глаза, наполненные всем, в чем она когда-либо нуждалась или хотела. Наполненные любовью к ней. Сердце Кинси болело от радости. Но это была хорошая боль. Лучшая боль.

Люк крепко прижал ее к своему твердому, греховному телу, и сжал ладонями попку, которая принадлежала ему. Только ему.

― Добро пожаловать домой, сладкая.

Она посмотрела в глаза мужчины, без которого отказывалась жить и позволила увидеть, как сильно обожает его.

― Лучший город в мире, верно?

Он кивнул.

― Теперь, да.

Эпилог

Сирена ревела, пока грузовик на всей скорости рассекал обширный жилой район в северной части Чикаго. Частные коттеджи, временами разбавленные зелеными насаждениями, отличное место, чтобы растить детей. К тому времени, как они добрались до места назначения, Люк готов был из шкуры выскочить от нетерпения.

Плавно спрыгнув на землю, он рванул вперед, игнорируя выкрики его бригады. В некоторых случаях мужчина должен сделать все сам.

Он подбежал к дому, но ни одно препятствие не могло остановить его, ни одна преграда не была достаточно велика. Передняя дверь распахнулась. Лестница промелькнула, преодоленная широкими шагами. Наверху он замер и прислушался.

Все тихо.

Но ненадолго.

Мужчина резко открыл дверь в спальню и оценивающе осмотрел представшую перед ним сцену.

― Кто-нибудь вызывал пожарных?

― Ты опоздал, лейтенант, ― проговорило видение, лежавшее под хрустящими, белыми простынями, которые едва прикрывали золотистую кожу и притягательные изгибы.

― Сейчас восемь двенадцать, сладкая.

Она томно потянулась на кровати, которую они купили вместе, и призывно приподняла бровь.