Флорентийские маски

– Понимаете, это такое особенное место, куда приходят играть, но играть не в том смысле, который вы вкладываете в это слово. Речь идет не о тех играх, какие всем нам известны. Это своего рода частный клуб, куда принимают далеко не каждого. Лично я так и не смог стать его членом, поскольку мне этого просто не позволили. И речь тут идет не о финансовой состоятельности претендента: там ценятся другие добродетели, а престиж человека оценивается совсем не так, как в обычном светском обществе.

Этот рассказ совсем сбил Ласло с толку. Раньше он никогда не слышал о подобной ассоциации и теперь чувствовал себя не в своей тарелке: в положении невежды, которому мажордом терпеливо объяснял то, что ему самому было давно известно.

– Продолжайте, прошу вас, постарайтесь вспомнить все, что получится. Время у нас есть.

Хоакин спокойно и неторопливо продолжал:

– Сеньора вступила в клуб раньше, чем сеньор. Мне известно, что он, уже будучи приглашенным туда, долго откладывал дату вступления в силу своей скромности и, я бы даже сказал, робости. Мне кажется, он так и не решился бы на этот шаг, если бы не уговоры партнеров по продюсерской компании. Они убедили его, что это просто необходимо, потому что там он сможет познакомиться со многими полезными людьми и научиться чему-либо важному для своей карьеры. Но мой хозяин все еще сомневался. Вы сами знаете, что человек он не самый отважный, и он опасался, что это окажется неким тайным обществом со строгим уставом и правилами. В конце концов он все же победил свои страхи и стал готовиться к церемонии приема в члены клуба. Для этого нужно было одеться в соответствии с определенными предписаниями, сообщенными заранее; я сам помог ему выбрать подходящий костюм.

Ласло не верил своим ушам: сидевший перед ним человек – в общем-то, всего лишь слуга, актер второго или даже третьего плана, которого судьба вытащила из какой-то пригородной помойки и швырнула на съемочную площадку, – брал на себя смелость высказывать свои суждения по поводу того, как должен одеться его хозяин в такой торжественный и, судя по всему, трепетный для него момент. Как всегда, Хоакин озадачил венгра и успел разрушить очередной стереотип раньше, чем тот даже задумался о его ложности.

– Я выбрал для него кожаные туфли синего цвета – на редкость дорогие, можете поверить, но я-то знаю, что именно обувь такого качества сразу создает должное отношение к человеку и если подобрать к этим туфлям соответствующий костюм, то успех гарантирован. Рубашку я подобрал из тонкого белого шелка, не слишком блестящую, но с легкими внутренними переливами, эффектно подчеркивающими игру теней на фигуре хозяина.

Ласло, уже теряя терпение, перебил Хоакина, углубившегося в бесконечные детали:

– Прошу вас, Хоакин, поближе к делу. Вы говорите об актере, как о боге, спустившемся на землю. Нельзя ли перевести его в разряд простых смертных и описать некоторые стороны его жизни чуть более естественно?

Мажордом, явно разгневанный этим ироническим комментарием, не задумываясь отчеканил:

– Если вы еще хоть раз перебьете меня, я больше вообще не скажу ни слова.

Испуганный перспективой остаться в неведении относительно некоего тайного общества и его роли в жизни актера, венгр поспешил извиниться. Хоакин с выражением удовлетворения на лице продолжал свое повествование:

– Дом игры не привязан к какому-либо определенному месту, у него нет адреса, он перемещается из города в город, из страны в страну. Никто и никогда не знает, на каком континенте или на каком острове произойдет следующая встреча. Уже одно это обстоятельство делает такое сообщество в некотором роде уникальным. Участников встречи извещают за несколько дней до нее, и, хотя присутствие формально не является обязательным, три пропуска подряд – повод для исключения, причем вне зависимости от причин отсутствия исключение является окончательным и бесповоротным. Повторно вступить в клуб невозможно. Речь не идет о наказании или порицании отсутствующего, просто отношения между обществом и его бывшим членом считаются законченными. В этот клуб могут вступать люди самых разных профессий: в нем состоят врачи, политики, архитекторы и, как вы, наверное, уже догадались, много актеров. Встречи продолжаются примерно по шесть часов, и на протяжении этого времени есть две запретные темы для разговора: религия и политика. Разумеется, частная жизнь также не подлежит обсуждению. Основной темой и основным занятием на встречах является исключительно игра.

Ласло слушал внимательно. Актер никогда не рассказывал ему ничего подобного, и теперь, спустя многие годы, адвокату стало понятно, откуда взялись все те люди, которые после его смерти вынырнули словно из небытия и стали предъявлять какие-то права на его фильмы и его состояние.