Флот и власть в России. От Цусимы до Гражданской войны (1905–1921)

Таким образом, одним из центральных положений записки Л.А. Брусилова было обращение к германской системе управления флотом, как к идеальной. Как же в действительности развивалась структура германского морского ведомства? По словам А. Тирпица, «первое распределение функций произошло в 1859 году, когда управление флотом было отделено от верховного командования. Это привело к трениям, в результате которых в 1871 году вся полнота власти была вновь вручена одному лицу – Штошу». Немецкий адмирал сообщал далее в мемуарах, что главной причиной разделения функций единого командования флотом между несколькими автономными органами было то, что «император хотел разделить функции адмиралтейства, чтобы иметь возможность вмешиваться в них. Князь Бисмарк, имевший ряд столкновений со Штошем, был недоволен широкими полномочиями последнего, а потому, к сожалению, одобрил это разделение функций морского руководства (1888 г.), которое приносило вред даже в мирных условиях, а во время войны явилось чуть ли не роковым […] Таким образом, открывалось широкое поле для интриг и вместо единой морской политики получалось три или четыре […] Только в августе 1918 года, когда почти все уже было потеряно, имперское морское ведомство и верховное командование, которых десятилетиями натравливали друг на друга, были фактически вновь объединены в верховном руководстве морской войной, а с вмешательством начальника кабинета было покончено.

Внутренние затруднения и конфликты, которые в мирное время препятствовали деловой работе разделенных властей, остались, разумеется, неизвестными широкой общественности»[150]

. Впрочем, как явствует из планов русских морских генштабистов, «затруднения и конфликты» в германских высших сферах остались неизвестны не только «широкой общественности», но и людям, профессионально подготовленным и имевшим доступ к разведывательной информации. Далее видный германский адмирал называет единство системы морского управления «как это всегда было в Англии, да и у нас (в Германии. – К.Н.) до 1888 года» «недостижимым идеалом»[151]

. Но ведь именно в России существовал тот самый «недостижимый идеал»! Русские генштабисты и А. Тирпиц, кажется, жили по пословице: «Что имеем, не храним, потерявши – плачем». К счастью, потери единства морского управления в России не произошло. Вообще о структуре немецкого Морского Генерального штаба А. Тирпиц отзывался так: «Схема Генмора (Морского Генерального штаба. – К.Н.) была скопирована с генерального штаба армии. Не знаю, было ли удачей для армии, что благодаря величию Мольтке Генеральный штаб развивался самостоятельно и после его ухода. Возможно, что вследствие этого генеральный штаб лишился понимания технических вопросов, а военное министерство слишком мало занималось войной. Однако для флота такое выделение Генмора являлось определенно неправильным; это была эпигонская идея, породившая фактически нежизненноспособное учреждение […] В конечном итоге результаты деятельности учреждений зависят от работающих в них людей. Лишь тот может решить великую творческую задачу, кто долго вынашивал в себе убеждение в правильности своих целей, и либо сам намечает в общих чертах путь к достижению их, либо по крайней мере полностью осознает, каков этот путь. К нему текут советы и предложения, и ничто не было бы более неправильно, чем отказ от тщательного рассмотрения их. Но решения должны выноситься тем учреждением, на которое возложена ответственность за проведение их в жизнь.

Материальная часть, стратегия, тактика и подготовка во флоте настолько тесно связаны между собой и к тому же подвержены столь быстрым изменениям, что их никогда не следует разделять»[152]

, – писал далее один из отцов немецкого флота. В России служащие только что созданного МГШ, напротив, придавали излишнюю важность организационным формам. Это увлечение было объяснимо – ведь реорганизацию морского ведомства они связывали с повышением роли своего учреждения, которое его сотрудники считали средоточием военной мудрости и кладезем целесообразных решений.

Вскоре обсуждение вопроса о реорганизации морского управления переносится в придворные сферы. 17 или 18 декабря 1906 г. А. А. Бирилев получил проект преобразования ведомства, оформленный в виде вопросов, предлагавшихся на рассмотрение участникам совещания под председательством императора, назначенного на 19 декабря в Царском Селе[153]. Предполагалось обсудить следующие вопросы[154]

:

– Целесообразно ли разделение морского ведомства на три самостоятельных учреждения: строевое, хозяйственное и МГШ?

– Необходимо ли отделение строевой части от хозяйственной в морях и учреждение должностей командующих флотами с подчинением портов по хозяйственной части центральным учреждениям?

– В каких пределах должна быть предоставлена самостоятельность местным учреждениям?