Флот и власть в России. От Цусимы до Гражданской войны (1905–1921)

28 января 1907 г., почти сразу после вступления в должность, новый морской министр поднял вопрос о порядке рассмотрения изменений штатов учреждений морского ведомства, направив соответствующее письмо председателю Совета министров П. А. Столыпину[176]

. Адмирал предлагал в будущем вводить, изменять и отменять все штаты «в порядке ст. 96 ОГЗ», то есть, по мнению И.М. Дикова, без участия не только Государственной думы, но и Совета Министров, в том случае, если реорганизация не требовала новых расходов. 6 февраля 1907 г. Совет Министров рассматривал вопрос о переустройстве отдельных частей управления морского ведомства[177]

. Обсуждение свелось к вопросу о применении положений ОГЗ к оборонным ведомствам. Конкретно, предстояло решить: возможно ли изменять штаты этих министерств, при отсутствии увеличения расходов, без рассмотрения их Государственной думой и Государственным советом. Вывод Совета Министров был следующий: «Общий смысл означенной статьи основных законов (14-й. – К.Н.)

совершенно ясно указывает, что все предметы, касающиеся организации Армии и Флота, поскольку они не затрагивают общих законов и не выходят из пределов ассигнованных по сметам военного и морского ведомств средств, находятся в исключительной компетенции Державного Вождя Армии и Флота»[178]

. Важно, что прецедент решения подобных вопросов без привлечения законодательных учреждений уже имел место: 23 сентября 1906 г. именно в таком порядке были изменены штаты ГМШ.

Наиболее болезненным для морского ведомства был вопрос о судостроительной программе, решение которого вытекало из представлений о задачах флота в будущей войне. Еще в марте 1907 г. в МГШ были разработаны «Стратегические основания для плана войны на море», в которых рассматривались четыре варианта строительства флота в зависимости от выделения средств. Естественно, что авторы этого проекта считали только самый дорогой вариант полностью соответствующим тем задачам, которые могли встать перед военно-морскими силами. План-максимум предусматривал строительство пяти типовых эскадр, общей численностью в 40 (!) линейных кораблей, 20 броненосных крейсеров и 180 эсминцев. Это означало, что Россия, в случае реализации проекта, будет обладать флотом, превышающим британский. Однако, так как эти, поистине наполеоновские, планы не были согласованы с Военным министерством, они не были внесены в СГО в апреле 1907 г. Морское министерство вышло в Совет с гораздо более скромными планами, к разработке которых МГШ, по-видимому, не имел отношения. Предлагалось построить на Балтике в ближайшее время (за 1907-1911 гг.) два «броненосца в 21 тысячу тонн» водоизмещения, под которыми подразумевались дредноуты, 72 малых миноносца по 100 тонн и 30 подводных лодок по 80 тонн. В перспективе следовало довести число «броненосцев» на Балтике до восьми[179]. На Черном море в то же время предполагалось соорудить 2 легких крейсера по 4200 тонн, 18 эскадренных миноносцев по 700 тонн и 6 подводных лодок по 400 тонн. Эта программа вызвала оживленный обмен мнениями в СГО. Начальник Морской походной канцелярии ЕИВ А.Ф. Гейден предлагал дополнить программу строительством броненосцев береговой обороны, по примеру Швеции. Н.Н. Ломен полагал, что строительство даже 8 дредноутов в течение 10 лет «явится ничего не достигающей полумерой при огромных затратах… Мощь государства зиждется на сухопутной армии, а потому было бы целесообразнее вместо расходования денег на незначительный флот, дать эти деньги на армию, в которых теперь она крайне нуждается»[180]. Его поддержали начальник сухопутного Главного штаба генерал-лейтенант А.Е. Эверт и помощник военного министра генерал-лейтенант А. А. Поливанов. В общем, голоса противников строительства линейных сил флота на совещании возобладали. Это неудивительно, если учесть, что из 19 присутствующих моряками были лишь четверо, и то Н.Н. Ломен «переметнулся в стан врага». Следует особо отметить позицию Н.Н. Ломена как совершенно нетипичную для высокопоставленных моряков того времени, ведь нечасто встречаются руководители, готовые признать, что выделить деньги чужому ведомству целесообразнее, чем их собственному. Сейчас, когда мы знаем практические результаты выполнения судостроительных программ в преддверии Первой мировой войны мысли Н.Н. Ломена представляются прямо-таки пророческими.