Флот и власть в России. От Цусимы до Гражданской войны (1905–1921)

По мнению И. А. Шестакова, как его излагал А. А. Эбергард, подлинная децентрализация состоит в возможности всех нижестоящих инстанций самостоятельно решать вопросы, находящиеся в их компетенции, а не в разделении всех дел между «низшими учреждениями». Автору отзыва была непонятна «настойчивость, с которой проект Морского Генерального штаба умаляет значение Главного Морского штаба». Надо только убрать из ведения ГМШ учебную часть, а передавать управление личным составом из ГМШ командующим флотами нет необходимости, так как последние в этом случае «за бумагою не увидят своего флота, как не видят его теперь Главные командиры за хозяйственными заботами и иными делами». При морском министре должно находиться особое лицо для заведования всем личным составом – помощник по «строевой-распорядительной-дисциплинарной части». «Для устранения нравственной перегородки между ними» А. А. Эбергард предлагал слить ГМШ и МГШ в Главный Морской Генеральный штаб. Он считал, что было бы лучше, если бы Генеральный штаб поглотил Главный, чем просто упразднить ГМШ. Что касается кораблестроения и снабжения, то помощник начальника ГМШ предлагал передать максимум функций в руки частных фирм, в пользу чего, по его мнению, свидетельствовал опыт русско-японской войны. Как и С.А. Воеводский, А. А. Эбергард главную причину неудач видел не в порочной системе управления, а в неудачном подборе кадров. Интересно, что после назначения на должность начальника МГШ в августе 1908 г., А. А. Эбергард отстаивал именно те идеи, которые критиковал в отзыве на «Руководящие начала…» Л. А. Брусилова. В рассуждениях А. А. Эбергарда содержалось рациональное зерно. В процессе дальнейшего развития структуры морского управления в ходе Первой мировой войны ГМШ лишился последних признаков своего прежнего высокого положения и летом 1917 г. был преобразован в Главное управление личного состава (ГУЛИСО), став исключительно органом управления кадрами, а в конце 1918 г. исчезло и ГУЛИСО, слившись с МГШ. Что же касается «нравственной перегородки», то действительно на протяжении 1906-1914 гг. происходила скрытая борьба между МГШ и Законодательной частью, выражавшей мнения, господствовавшие в ГМШ.

С.А. Воеводский критиковал увлечение МГШ организацией германского морского управления: «Ссылку на систему управлений, принятую в Германском и Японском флотах, сильно разнящуюся с вновь предлагаемой, считаю неосновательной, так как нахожу неоправданным подражать всему тому, что есть у других и что может быть вовсе непригодно для нас»[205]

.

Главный командир Черноморского флота и портов контр-адмирал Р.Н. Вирен единственный высказался в своем отзыве за коллегиальную форму принятия решений, «которая обеспечивает большую устойчивость системы»[206].

Характерно, что все приславшие отзывы, кроме главного медицинского инспектора флота действительного тайного советника В. С. Кудрина, поддержали «установление единовластия в лице Главного начальника флота и морского ведомства». По-видимому, существовавшая с середины XIX в. система «генерал-адмиральского» управления флотом была слишком привычной для большинства высших морских офицеров. С другой стороны, адмиралы и генералы осознавали происшедшие в системе высших государственных учреждений перемены, поэтому стремились создать для своего ведомства максимально благоприятные условия в смысле прямого доступа к царю и меньшей зависимости от Совета Министров. В том случае, если бы морское ведомство возглавлял великий князь – генерал-адмирал, таких возможностей было бы больше.