Флот и власть в России. От Цусимы до Гражданской войны (1905–1921)

Симптоматичным было отсутствие на совещании 5 января начальника МГШ, и составление нового проекта схемы управления ведомством было поручено Законодательной части. Эта работа была проделана между 5 и 13 января 1908 г. (см. Приложение 15)[262]. В объяснительной записке, прилагавшейся к проекту, прежде всего отмечался ряд недостатков существовавшей системы управления, при этом почти дословно повторялись соответствующие места из записок Л. А. Брусилова. В частности, отмечалось, что чрезвычайная централизация, отсутствие свободы действий и самостоятельности по второстепенным хозяйственным операциям даже у тех чинов, которые обладают значительной дисциплинарной властью, неправильное разделение труда между учреждениями и привели флот к тому сложному положению, в котором он находится. «По опыту отечественному и иностранному» необходимо развивать принципы децентрализации, сосредоточения однородных дел в одном учреждении, самостоятельности учреждений и лиц. Проект рассматривал министра как главу ведомства, ему напрямую подчинялись Учебная часть, Главное судное управление, ГМШ и МГШ. Техническо-хозяйственные учреждения возглавлялись товарищем министра. Данная схема вскоре поступила на отзыв в МГШ, там на ней были сделаны исправления от руки в духе требований МГШ: ГМШ заменен Управлением личного состава, Учебная часть переименована в Управление ВМУЗ, портовое управление дополнено рядом новых подразделений.

Проект, подготовленный в Законодательной части, вызвал особое мнение Л. А. Брусилова, направленное И.М. Дикову 13 января 1908 г.[263] В нем начальник МГШ вновь пускался в рассуждения о «научно обоснованном» делении морского ведомства на три части и об ошибочности разделения «органа подготовления» натрое (ГМШ, учреждения, подчиненные товарищу морского министра и Учебная часть). Начальник МГШ указывал: «Всякое общество и всякое правительство, которое было устроено иным образом, всегда шло к расстройству и крушению»[264]

. Очевидно, что подобное рассуждение было фактически неверно. «Не личные интересы, как начальника МГШ, а исключительно заботы о будущей судьбе (далее автором зачеркнуты слова: «дорогого отечества нашего и». – К.Н.) нашего флота, заставляют меня всеми силами протестовать против такового решения совещания»

[265], – заявлял Л.А. Брусилов. Апофеозом особого мнения была такая фраза: «Если будет принято, что Товарищ Морского Министра стоит в высшем положении, чем Начальник Генерального Штаба и чем командующие флотами, то, сравнивая это с человеческим организмом, получим, что внутренние органы как бы имеют большее значение, чем человеческий мозг и конечности, т. е. вся деятельность организма обращается не для достижения внешних целей, а на обслуживание его желудка»[266]

.

Вся эта «ученость», видимо, изрядно надоела И.М. Дикову, и он отреагировал резкой резолюцией, которую стоит привести целиком: «Напрасно начальник Морского Генерального штаба придает такое важное значение схеме организации М[орского] Ведомства], составленной в Морском Генеральном штабе “на основании наукой установленных принципов”, “идея подготовления и исполнения” (так в документе. – К.Я.). Об этих наукой установленных принципах офицеры Морского Генерального штаба говорят так много и с таким апломбом, точно открыли Америку. Нет оснований приходить в отчаяние и опасаться “расстройства, крушения и гибели под ударами врага” только потому, что распорядительным органом Министра будет Главный Морской штаб, а не канцелярия, что н[ижние] ч[ины] до поступления их на суда будут считаться личным составом флота, а не “материалом”, и что по схеме Товарищ Морского Министра будет как бы выше Начальника Морского Генерального штаба. Пример организации Военного ведомства, близкий к идеалу Морского Генерального штаба, не говорит в пользу такой организации. Настойчивое стремление офицеров Морского Генерального штаба (на лекциях и в печати) провести собственную свою идею организации М[орского] Ведомства], не согласную с той, которая выработана комиссией, имеет вид противодействия тому Ведомству, в котором они служат. Такое противодействие, к сожалению, теперь, при расшатанной дисциплине, весьма не редко и даже обратило на себя внимание Государя Императора. Зная, однако, что в Морском Генеральном штабе усердно и с любовью к делу трудятся молодые офицеры, которых м[ожет] б[ыть] можно упрекнуть только в слишком большом пристрастии к отвлеченным теориям и порядкам в Германском флоте, которые по многим причинам не могут быть без изменения применены к нам, я объясняю их настойчивость не как противодействие, а как результат глубокого убеждения в целесообразности своего проекта и потому, ввиду важности вопроса, согласен еще раз и окончательно обсудить схему преобразования М[орского] Ведомства]»[267].