Флот в Белой борьбе. Том 9

Не помню дня и числа, но было это в конце шестой или в начале седьмой недели Великого поста, когда поздно вечером буксирный катер «Доброволец» подал швартовы, на корме буксира расположился караул из трех молодых, здоровых армейских офицеров из команды миноносца (корнет Рубанов, поручик-артиллерист Недбай и хорунжий-уралец, фамилии которого не помню), палубная команда отдала концы причалов, и миноносец на буксире «Добровольца» начал потихоньку выходить на рейд и далее, огибая «Георгия Победоносца», к боновому заграждению и выходу в открытое море. Ночь уже наступила, было тихо, на темном звездном небе не было ни одного облачка. Что происходило в городе, я не знаю, но время от времени раздавался свист шальной пули, а затем слышался отдаленный хлопок выстрела. Кто-то, значит, следил за кораблями, видимо с Корабельной стороны.

В момент отдачи швартовов, как только корабль тронулся, многие сняли фуражки и перекрестились. Погода была чудная, море спокойное, как зеркало, и только в буруне за кормой тысячами искр светились в воде фосфоресцирующие моллюски.

С какой скоростью мы шли, сказать не могу, помню только, что на другой день, проходя вдоль Южного берега Крыма, мы видели на постройках Ливадии красный флаг. Было тихо. Чистое голубое небо, такого же цвета безбрежное, спокойное море и нежаркое раннее весеннее солнце, освещавшее горы, леса и многочисленные дворцы, дачи и деревушки Южного Крыма. Ночью от Лю-Дага взяли курс прямо на Новороссийск, и на другой день вокруг нас было только чистое море.

В машинном отделении и кочегарках работа не останавливалась. Котлы были уже под парами. Инженер-механик был почти все время в кочегарках. С нами же в машинах работал унтер-офицер Фоменко. Крышки цилиндров были подтянуты, прокладки проверены и сменены еще на стоянке. Проверены и подтянуты болты на подшипниках. Все подшипники залиты маслом, проверены донки, опреснитель. Ветоши было достаточно, все было протерто и блестело.

В первое же утро похода встал вопрос о питании экипажа. Вызвали добровольцев. Таковыми оказались старшим коком армейский капитан А.А. Вельк, а помощником у него одесский гимназист Илья Кальф, сын известного на юге табачного фабриканта. С новым назначением Илья, бывший до того в машинной команде, переменил и кубрик, перейдя из машинного в палубный.

Из Севастополя миноносец вышел под командой капитана 2-го ранга Кисловского. Старшим офицером был лейтенант Охотин³¹³, штурманом – лейтенант Субботин³¹⁴

, ревизором – лейтенант Спаде³¹⁵, будущий командующий Латвийским флотом. Были еще лейтенанты Петровский³¹⁶, Вавилов³¹⁷, А. Бурский

³¹⁸, мичманы Хрущев³¹⁹, Вернадский³²⁰, штабс-капитан по адмиралтейству Верещинский, старший лейтенант П.И. Орловский, боцман гардемарин Н. Честеско, машинный унтер-офицер Фоменко. В составе команды было около 10 армейских офицеров: капитан А.А. Вельк, хорунжий-донец Хартулари, поручики Кириченко, Надеждин, Недбай, корнет Рубанов, прапорщики Орлов и Зубков, хорунжий-уралец и военный чиновник, чьих фамилий не помню. Три кадета Морского корпуса: Круглов, Захарченко и еще один, кадеты сухопутных корпусов: сумцы – В. Гордеевич, В. Миончинский, Орловского – А. Назаров, Одесского – Н. Рурский, юнкер-ялтинец А. Иванов, студент-медик 4-го курса Бурназ (фельдшер), студенты: Н. Золотарев, В. Аристов, Окунев, А. Остряков; гимназисты С. Захарченко, Осипов, Кальф, М. Шайтан, Остапенко, два журналиста: Грушевский и еще один. Были также еще один армейский подпрапорщик и юнга, мальчик четырнадцати лет. Многих офицеров сопровождали жены. Детей не было.

На наше счастье, весь переход погода стояла отличная. Море было спокойное. На третий день увидали гористые берега Кавказского побережья и, уже подходя к Новороссийску, справа – мачты потопленных матросами в 1918 году кораблей Черноморского флота.

Берег был еще далеко, когда командир приказал «Добровольцу» отдать буксир, и миноносец, дав ход своими машинами, пошел ко входу в Новороссийский порт, оставив «Добровольца» далеко позади. Все были очень довольны таким достижением, а на другой день в местной газете мы прочли, что «вчера на Новороссийский рейд вошел под Андреевским флагом эскадренный миноносец «Живой».

На рейде уже стоял крейсер «Генерал Корнилов». Он вышел из Севастополя позже нас и, видимо, шел мористее, так как в походе мы его не видели. На рейде и у причалов стояли «Рион» с беженцами и ряд других пароходов, миноносцы «Жаркий» и «Поспешный», канонерка «Кубанец», подводная лодка «Нерпа» и другие корабли.

В Новороссийске мы встретили Пасху. Помню, что кок сварил нам на розговены даже глинтвейн из вина, выданного французами вместе с другим провиантом для команды.