Формирование боярской аристократии в России во второй половине XV — первой трети XVI в.

Младший брат В. И. Патрикеева Иван Мунында в 1495 г. назван вторым после князя Ф. И. Бельского среди детей боярских, сопровождавших Ивана III в Новгород. Упомянут в завещании своего отца 1495—1499 гг. В 1499 г. пострижен вместе с братом Василием. По нем сделан вклад 150 руб. в Симоново, где долгое время жил Вассиан Патрикеев. Владел поместьем в Новгородской земле около 1495 г.[139]

Последнее интересующее нас поколение Гедиминовичей представлено Булгаковыми и Щенятевыми. У Ивана Булгака были сыновья: бездетный Иван Мошок, Михаил Голица, Андрей Курака и бездетный Дмитрий. Об Иване Мошке нам ничего не известно, а Михаил Голица упоминается во время новгородской поездки Ивана III 1495 г. и на свадьбе кн. В. Д. Холмского 1500 г.[140]

Осенью 1506 г. М. И. Голица Булгаков послан на Плес «по казанским вестем». В боярском чине ездил вместе с Василием III в Новгород осенью 1509 г. В 1512 г. возглавлял передовой полк, а позднее вместе с И. А. Челядниным — большой полк на оборонительной линии по Угре. В первом походе на Смоленск в конце 1512 г. кн. Михаил был вторым воеводой сторожевого полка при Федоре Волоцком, т. е. фактически командовал этими войсками. Во время второго Смоленского похода 1513 г. он возглавлял оборонительные рати на р. Угре. В битве под Оршей 1514 г. во время третьей Смоленской кампании, возглавляя русскую рать, М. И. Булгаков потерпел сокрушительное поражение и попал в литовский плен, откуда вернулся только в 1551 г., а в 1554 г. умер.[141] Сын его Ю. М. Булгаков впервые в разрядах упоминается в 1522 г. в качестве рынды.[142]

В годы малолетства Ивана IV он энергично поддерживал группировку Глинских.

Брат Михаила Голицы Дмитрий в 1500 г. был на свадьбе кн. В. Д. Холмского, а в 1508 г. наместничал в Дорогобуже.[143] В 1514 г. он также попал в литовский полон. Другой брат Михаила — Андрей появился в источниках в 1495 г., в 1500 г. присутствовал на свадьбе кн. В. Д. Холмского, а в 1512 г. служил в большом полку вместе с кн. Д. В. Щеней. Последний раз он записан в разрядах 1521 г. как воевода в Дорогобуже.[144]

Сын Данилы Щени Михаил Щенятев впервые упоминается в начале 1510 г. во время похода Василия III во Псков. В мае 1512 г. он оборонял южные окраины Руси, возглавив вместе с Василием Шемячичем и Василием Стародубским большой полк. Во втором Смоленском походе 1513 г. Михаил Данилович командовал в рати своего отца полком правой руки. Именно тогда впервые он называется боярином. В третьем Смоленском походе 1514 г. и в кампании 1515 г. он снова у своего отца в полку правой руки. В 1516 г. он назван первым из воевод на Вязьме. В 1517 г. М. Д. Щенятев послан в Серпухов на подмогу к кн. Андрею Старицкому. В перечне бояр, участвовавших в составлении приговора от февраля 1520 г., он помещен вторым. Весной того же года должен был возглавить рать, посланную в поход в Литву. Вследствие начавшихся русско-литовских переговоров поход не состоялся. В 1521 г. во время крымского набега возглавлял русские войска, стоявшие в Тарусе, а потом в Серпухове. В 1522 г. вместе с кн. Д. Ф. Бельским был направлен с полками в Коломну перед выездом туда Василия III. Уже в декабре 1525 г.—январе 1526 г. М. Д. Щенятев был в немилости, ибо, когда происходил розыск великокняжеской невесты, предписывалось, чтобы она не была «в племяни» Щенятевых. В 1528 г. кн. М. Д. Щенятев стоял ратью «на Костроме». Затем он снова попал в немилость и был освобожден из «нятства» в августе 1530 г. в связи с рождением наследника престола. В 1531 г. был с войсками в Серпухове, а затем в Кашире. Это — последнее упоминание кн. М. Д. Щенятева в источниках. Его род пресекся на детях Василии и Петре (последний — видный боярин времен Ивана IV). На дочери кн. М. Д. Щенятева был женат кн. И. Ф. Бельский.[145]

Судьбы Гедиминовичей очень напоминают судьбы Оболенских (о которых пойдет речь ниже). Все они главным образом полководцы, отчасти наместники. В отличие от Оболенских самостоятельной корпорации Гедиминовичи не образовали, а входили в состав придворного дворянства.[146]

Это произошло, возможно, потому, что они прямо восходили по генеалогической линии к правящему княжескому дому Великого княжества Литовского. Объединение Гедиминовичей в одну корпорацию поэтому могло представить опасность для московских князей. Может быть, сказалась и сравнительная малочисленность Гедиминовичей, и отсутствие у них компактной территории, с которой бы они были связаны крепкими узами. В малолетство Грозного Гедиминовичи, как и Оболенские, поддерживали Бельских.

Князья Стародубские