Формирование боярской аристократии в России во второй половине XV — первой трети XVI в.

Старомосковские княжата входили в Думу постепенно: ранее других — Гедиминовичи, затем — Оболенские. Только в 1494 г. боярином стал кн. С. И. Ряполовский ввиду того, что Стародубские и Ряполовские княжата еще в 70-х годах сохраняли остатки суверенных прав. Старомосковские княжата на протяжении второй половины XV—первой трети XVI в. дали ряд крупных политических деятелей, таких, как князья И. Ю. и Ю. П. Патрикеевы, кн. С. И. Ряполовский, полководцы Д. В. Щеня и И. В. Стрига Оболенский. Если в начале 60-х годов XV в. они не занимали ведущего положения в Думе, то уже с начала 70-х годов до половины ее членов происходило из этих фамилий. Как показали С. Б. Веселовский и Л. В. Черепнин, все это были решительные сторонники объединительной политики великокняжеской власти, хотя их представления о путях ее осуществления не всегда совпадали с намерениями Ивана III.

События 1499 г. привели к резкому падению роли Гедиминовичей и Ряполовских в Думе. Приход к власти в 1534 г. фаворита Елены Глинской кн. И. Ф. Телепнева-Оболенского, продолжавшего линию правительства Василия III на укрепление единодержавия, вызвал недовольство княжеско-боярской оппозиции, что привело к его падению в 1538 г.

Глава вторая. Пополнение Думы княжатами Северо-Восточной Руси

В отличие от старомосковских княжат потомки ростовских, суздальских и ярославских князей в течение долгого времени сохраняли остатки суверенных прав на осколки наследия своих предков. Процесс ликвидации этих прав, шедший параллельно раздроблению владений княжат Северо-Восточной Руси и укреплению власти московских государей, растянулся на несколько десятилетий XV в., а в отдельных случаях захватил и начало следующего столетия. И только по мере завершения его с конца XV в. началось постепенное включение ростовских, суздальских и ярославских княжат в Боярскую думу. Долгое сохранение традиций удельного времени у Шуйских, Горбатых и Ростовских объясняет в какой-то степени их упорное сопротивление объединительным тенденциям великокняжеской власти, особенно наглядно проявившееся в годы малолетства Ивана IV.

 Суздальские князья

 Суздальско-Нижегородское княжество было ликвидировано как самостоятельное в конце XIV в. По завещанию 1423 г. Василий I передавал Нижний своему старшему сыну Василию.[337]

Суздаль, правда, там не упоминался. Возможно, в нем сидели полузависимые от Москвы князья (схема 5).

Суздальские князья образовали две основные ветви: Шуйские (шедшие от сына Дмитрия Константиновича Василия Кирдяпы) и Горбатые (шедшие от Семена — брата Василия).[338] К середине XV в. борьба за Суздаль обострилась. Василий и Федор Юрьевичи (внуки Василия Кирдяпы) заключили около 1445—1447 гг. докончание с галицким князем Дмитрием Юрьевичем, который санкционировал их права на Суздаль и Нижний Новгород.[339] Однако как бы в ответ на это Василий II пожаловал Городцом и «вотчиною в Суздале» Ивана Васильевича Горбатого (внука Семена Дмитриевича).[340] В 1461—1462 гг. Василий II передал Суздаль своему сыну Ивану.[341]

Старшую ветвь суздальских князей представлял в 70-х годах XV в. кн. Федор Юрьевич Шуйский. В 1470—1471 гг. он наместничал со своим сыном Василием во Пскове.[342] Там же в октябре 1477 г. и в 1480—1481 гг. находился и Василий Васильевич Бледный, племянник Федора Юрьевича. В 1492 г. он ходил первым воеводой правой руки на Северу.[343] Брат Василия Бледного Михаил в 1495 г. ездил в свите Ивана III в Новгород. В мае 1508—мае 1514 г. (в 1508/09 г. ?) он вместе с В. М. Заболоцким был переславским наместником и «стерег» в Переславле детей «княж Ондреевых» (Углицкого).[344] Сын Василия Бледного Иван Скопа был родоначальником Скопиных-Шуйских. Он упоминался в разрядах под 1492 г.[345] Федор Иванович Скопин в малолетство Грозного стал боярином.[346]