Формула-1. История главной автогонки мира и её руководителя Берни Экклстоуна

Рой Джеймс познакомился с Экклстоуном в 1970 году. 6 сентября он написал из тюрьмы «Паркхерст» Грэму Хиллу с вопросом, сможет ли он, бывший гонщик, вернуться в автоспорт после освобождения. Через три года Джеймс вышел из тюрьмы и снова связался с Хиллом, а тот передал его просьбу своему тогдашнему боссу Экклстоуну. Берни был заинтригован и попросил менеджера команды устроить Джеймсу тест-драйв. Результаты подтвердили опасения Экклстоуна: Джеймс был уже староват; однако они всё же встретились, и, узнав, что его собеседник по профессии ювелир, Экклстоун заказал ему серебряный кубок для «Формулы-1». Это мимолётное знакомство породило слухи, будто бы Экклстоун обязан своим богатством тому самому ограблению. Первому из упомянувших об этом журналистов пригрозили судебным разбирательством. Столь жёсткая реакция лишь укрепила подозрения. Хитрец Экклстоун не стал возражать против дурной славы. «С чего бы мне грабить поезд, в котором всего миллион фунтов? Даже на зарплату одному пилоту не хватит. Но если люди так думают — ничего страшного» — эти слова ничуть не поколебали его суровую, зловещую репутацию. Ему очень понравился ответ одного приятеля какому-то газетчику: «Не злите Берни в своих статьях, а не то вдруг окажетесь в одной из опор новой эстакады на шоссе M4». Такой имидж сослужил ему хорошую службу во время Гран-при Испании, через год после ссоры с Балестром в Южной Африке. Как сказал тот же приятель: «Берни ни перед чем не останавливался. Он всегда был хитрее других».

5.

Несгибаемый

Берни Экклстоун объявил войну Жану-Мари Балестру 1 Июня 1980 года на испанской трассе «Харама». Вооружённые полицейские, появившиеся на трассе по требованию Экклстоуна и с санкции короля Хуана Карлоса, держали президента ФИА под прицелом, обеспечивая контроль над автодромом.

Больше Экклстоуна этим конфликтом наслаждался разве что Макс Мосли. Обоих всё сильнее злила любовь Балестра ездить за счёт ФИА на «роллс-ройсе», останавливаться в президентских номерах лучших отелей, а также бесплатно проводить на гонку и селить в гостиницах своих бесчисленных друзей. Капризы француза ещё можно было бы терпеть, если бы не его махинации с техническим регламентом ФИА с целью помочь европейским командам и всячески осложнить жизнь английским. Столь откровенная пристрастность особенно раздражала Мосли. Три месяца назад, на «Кьялами», Мосли заставил кого-то из организаторов просто-напросто увести Балестра с подиума.

— Что он вообще там делал? — раздражённо спросил Мосли, отмахнувшись от угроз мстительного Балестра, кричавшего, что он отменит гонку в Южной Африке на следующий год.

«Не беспокойтесь, — успокаивал Мосли организаторов, — к тому моменту мы уже победим».

И вот, три месяца спустя, Мосли удовлетворённо следил за тем, как испанская полиция ставит Балестра на место. Война, которую затеяли они с Экклстоуном, не имела никакого отношения к борьбе за чистоту автоспорта. ФИА прикрывалась техническим регламентом, точно фиговым листком, на самом же деле речь шла исключительно о власти и деньгах.

«Формула-1» — это состязание не только пилотов, но и инженеров. Яростная схватка «Феррари» с британскими командами в погоне за результатом подстёгивала изобретательность лучших конструкторов. Энцо Феррари буквально дышал техническими инновациями, но до 1981 года преимущество было на стороне англичан и их лёгких болидов с аэродинамическими «юбками». Чтобы вернуть себе лидерство, Феррари разработал двигатель с турбонаддувом, который был лучше стандартного «косуорта» англичан.

«У „Феррари“ всегда лучше двигатели и больше денег», — жаловался Экклстоун, который в надежде побороться с двенадцатицилиндровым мотором «Феррари» крайне неудачно перешёл с «косуорта» на «альфу-ромео». «Не сработало», — мрачно признал он, отдавая себе отчёт, что британским командам не по карману разрабатывать турбированные двигатели. Чтобы окончательно зафиксировать преимущество европейских производителей, Балестр запретил «юбки» и ввёл правило, по которому начиная с 1981 года болиды необходимо было утяжелить — иначе двигатель с турбонаддувом установить невозможно. Экклстоун сразу раскусил мотивы француза. Дорогостоящее нововведение было разработано по указу Энцо Феррари, а затем скопировано крупнейшим французским автопроизводителем «Рено» — в ущерб интересам членов ФОКА. Проводя жёсткую политику и тонко играя на чувствах Балестра, Феррари его буквально загипнотизировал и бросил в бой с превосходящими силами противника.