Формула-1. История главной автогонки мира и её руководителя Берни Экклстоуна

Оставшись без Мюррея, сильного пилота и хорошей машины, Экклстоун распрощался с иллюзиями. Чтобы блюсти интересы гонщиков, конструкторов и спонсоров, требовалось тратить время и деньги. «Пилот угробит очередной двигатель, — жаловался он, — шестьдесят штук псу под хвост». Гоночная романтика его больше не увлекала. Чепмен умер, Тедди Майера сменил Рон Деннис, которого Экклстоун терпеть не мог, а Фрэнк Уильямс только что угодил во Франции в аварию и оказался полностью парализован. Скучал он и по незаурядным пилотам вроде Йохена Риндта и Карлоса Пасе. Кое-кто из новых «бойцов» ему тоже нравился: например, Айртон Сенна и Найджел Мэнселл, однако им не хватало романтического ореола предшественников.

— Быть может, всё дело в деньгах, — размышлял он. — Может, тут есть и моя вина. У них нет права на ошибку. Грань между жизнью и смертью слишком тонка.

Без его неустанного круглосуточного внимания «Брэбхэм» покатился по наклонной. В сезоне 1987 года команда едва не осталась последней и потеряла всех спонсоров. Берни стоял на перепутье. Он был гонщиком, был боссом команды и лидером ФОКА, и теперь его авторитет в гоночном мире не ставился под сомнение. Заниматься коммерческими вопросами «Формулы-1» стало гораздо выгоднее, чем возиться с «Брэбхэмом». Он решил продать команду. В 1988 году её купила компания «Альфа-ромео», которой он сдавал помещение на юге Лондона. Почти сразу «Брэбхэм» был перепродан бизнесмену Йоахиму Люти, вскоре угодившему в швейцарскую тюрьму за мошенничество. В Чессингтоне по-прежнему занимались телетрансляциями «Формулы-1», а офис Экклстоуна переехал к нему домой на Принсес-Гейт.

Продажа «Брэбхэма» пришлась на тот момент, когда в «Формулу-1» решил вернуться Макс Мосли. К 1986 году он устал бороться с унаследованной от отца дурной репутацией, оставил все политические амбиции, связанные с Консервативной партией, и стал искать, чем бы заняться. Для новых планов Экклстоуна это оказалось очень кстати. Время было самое подходящее. Как бывший адвокат с оксфордским образованием, Мосли хорошо разбирался в организации дел и жаждал политической власти, Экклстоун же был непревзойдённым мастером финансовых сделок. Они сошлись на том, что, объединившись, смогут изменить «Формулу-1».

— Не стоит опираться на команды, — говорил Мосли. — Не забывай, как Кен Тиррел не поддержал бойкот Имолы.

Тем не менее случившаяся в разгар борьбы за контроль над «Формулой-1» неявка в Имолу подтвердила прочность позиций Экклстоуна и уязвимость владельцев автодромов. Мосли предлагал забыть о командах и устранить Балестра. Они стали думать, как захватить власть в ФИА. Нужно было сыграть на слабостях француза.

— Максу нечем заняться, — как-то сказал Балестру Экклстоун, — а у тебя одни клоуны работают. Возьми его к себе.

Француз почуял неладное. Если Экклстоун выступает за всеобщее благо, значит, оно совпадает с его интересами. В конце концов Балестр согласился принять их в своём доме на юге Франции. За ужином хозяин показался им обоим совершенно смехотворным персонажем. Его напыщенность и самомнение исключали даже малейший намёк на какую-то разумность. Если его гости любили автоспорт, то Балестр напоминал шефа полиции, которого заботят лишь власть и связанные с ней привилегии. Оба понимали, что нужно потешить его тщеславие — и тогда француз с большей охотой прислушается к доводам Экклстоуна и введёт Мосли в состав ФИА. В конце концов Балестр, подперев ладонью подбородок, проворчал:

— Я совершаю ошибку, — и согласился.

— Макса нужно назначить главой комиссии автопроизводителей ФИА, — тут же предложил Экклстоун, едва сдерживая улыбку.

— Хорошо.

Балестр не стал спорить. Он знал, что члены ФИА будут возражать, но демократией можно и пренебречь, даже если против Мосли выскажется подавляющее большинство. Француз просто назначил его, а недовольных успокоил в частном порядке.

Вкрадчивый Мосли быстро втёрся в доверие к президенту. Балестр изливал ему душу, жалуясь, что Экклстоуна невозможно контролировать. Он опасался выхода «Формулы-1» из подчинения ФИА.

— Что мне делать? — спрашивал президент.

— Я подумаю, — отвечал Мосли, — и отыщу решение.

Посоветовавшись с Экклстоуном, Мосли предложил Балестру традиционный для английской правящей верхушки способ нейтрализации противника. Пусть Экклстоун возглавит рекламное подразделение ФИА.

— Bonne idee {13}! — воскликнул Балестр, и не подозревая, что ему подсовывают троянского коня.

Вскоре в ФИА очутились и ещё два бывших сотрудника «Брэбхэма»: Чарли Уайтинг и Херби Блаш. Экклстоун с Мосли осмелели и заявились на гонку в Сильверстоун на вертолёте, разметав при посадке палатки и учинив жуткий хаос. Теперь они короли. На жалобы никто и внимания не обратил.