Формула-1. История главной автогонки мира и её руководителя Берни Экклстоуна

Обвинения в махинациях не волновали Фрэнка Уильямса, который вновь обрёл уверенность в себе и, объединив усилия с Деннисом и Кеном Тиррелом, отказался подписать новый «Договор согласия». Экклстоун к тому моменту решил успокоить команды и пообещал им увеличить выплаты. «Тройке» этого было мало, а отказ Экклстоуна обсуждать права на «Формулу-1» и своего преемника казался им вызывающим. Команды собрались 7 августа 1996 года в Хитроу. Деннис договорился с Монтеземоло и не сомневался, что им удастся выступить единым фронтом, однако Экклстоун точно рассчитал, как ослабить влияние «тройки». Он позвонил в Маранелло и пообещал Монтеземоло поделить деньги, причитавшиеся «тройке» по не подписанному ею «Договору согласия», между остальными командами.

— «Феррари» остаётся в правовом поле, — объявил команде Монтеземоло. — Нам нужно соревноваться. Я не хочу закулисных сделок с «тройкой».

На встрече, к удивлению Денниса, представители других команд во главе с Монтеземоло согласились на предложение Экклстоуна, которое должно было вступить в силу с января 1997 года. Босс «Макларена» признал своё поражение, однако подписать договор всё равно отказался. Экклстоун встал и с бесстрастным лицом вышел из зала.

— Он вообще ничему никогда не радуется, — заметил Джон Хоган.

Впоследствии Монтеземоло объяснял: «Я пошёл на сделку с Берни, поскольку он дал мне то, что нужно. Он отлично умеет стравливать „Феррари“ с „Маклареном“. Если надо поднять команды на борьбу друг с другом, то тут он просто чемпион мира. Но Берни действует на благо „Феррари“».

Вернувшись в Маранелло, Монтеземоло позвонил Экклстоуну и предупредил:

— Берни, больше я тебе помогать не буду.

Однако итальянец сомневался, понял ли его слова Экклстоун. Монтеземоло совершенно справедливо полагал, что того интересует одно — добиться максимально выгодных условий. Экклстоуна же абсолютно не волновали переживания главы «Феррари», как, впрочем, и чьи-либо ещё.

— Лука меня предал, — жаловался Деннис. — Меня усадили на коня и сказали: «В атаку. Мы с тобой». Я вылетел на вершину холма — а рядом-то никого и нет!

В отличие от Монтеземоло, Деннис пытался защищать интересы всех команд, утешая себя тем, что «бьётся за свою жизнь». Даже Экклстоун забеспокоился. В «Формуле-1» крутились совершенно немыслимые деньги. Механикам платили 150 тысяч фунтов в год, и это не считая различных бонусов; конструктор Эдриан Ньюи перешёл в «Макларен» и стал получать 2 миллиона фунтов в год; Фрэнк Уильямс и Деннис летали на собственных самолётах и имели на банковских счетах по 50 миллионов с лишним; если в 1981 году автодромы платили за одну гонку 500 тысяч фунтов, то теперь — 10 миллионов. И всё это благодаря Экклстоуну — а Деннис говорит, что он «жадничает»! Так или иначе, его стойкость выбила Денниса из колеи. Через месяц члены «тройки» сдались и неохотно подписали «Договор согласия». К их ужасу, остальные команды собрались в сентябре в Маранелло и отказались в течение года выплачивать «тройке» новые, повышенные суммы. Им было позволено участвовать в гонках — но на старых условиях. Все трое пришли в ярость.

— Бунт на корабле, — усмехнулся Экклстоун, которого эта ссора совершенно не волновала. — Проблема в том, что мы разбогатели. Когда денег нет, все одна семья, а едва они появляются, каждый член семьи думает: «Мне досталось слишком мало». Я долгие годы помогал неблагополучным командам, но это как спасать утопающего. Бросишь ему спасательный круг, вытащишь на берег, а он и говорит: «Вот дурак, ты меня своим кругом по голове стукнул!»

За день до встречи команд в Италии Кристиан Парслоу приступил к работе в крупнейшем банке мира «Саломон бразерс». Парслоу, которому исполнился тридцать один год, очень гордился тем, что ему предложили высокую зарплату и поручили заниматься СМИ. Едва появившись на рабочем месте, он услышал:

— Позвони Берни Экклстоуну. Наш источник в Австралии сообщил, что он подумывает о размещении акций «Формулы-1».