Формула-1. История главной автогонки мира и её руководителя Берни Экклстоуна

Экклстоун попросил Пауэрса слетать в Мюнхен и договориться о покупке акций, но ничего не вышло. «Мюнхенская мафия взяла верх», — сообщил Пауэрс.

— Посмотрю-ка я на этого парня и раскрою ему глаза на жизнь, — бросил Экклстоун в разговоре со своим юристом Сашей Вудвард-Хилл.

На следующий день он позвонил Грибковски:

— Это Берни. Ничего тебе не принадлежит. Хочешь поговорить — приезжай в Лондон.

Как вспоминал сам Грибковски, их первая встреча на Принсес-Гейт «прошла напряжённо». Усевшись на диван в кабинете Экклстоуна, он объяснил, что располагает пакетом в 75% акций.

— А вы, — заявил он хозяину кабинета, — просто исполнительный директор, действующий в интересах акционеров.

Экклстоун улыбнулся и ни с того ни с сего вдруг стал прощаться. Своим сотрудникам он говорил: «Я ему показал правду жизни». Грибковски понял: война с Экклстоуном будет кровавой.

— Нужно избегать полномасштабной битвы, — доложил он начальству в Мюнхене.

В действительности же Грибковски только подбирался к тщательно выстроенному лабиринту коммерческих фирм Экклстоуна. Принадлежащая семье Экклстоунов трастовая компания «Бамбино» владела всего 25% «Формулы-1», однако она контролировала целую сеть других фирм. Грибковски помнил, что говорил Экклстоун: «Без санкции „Бамбино“ эти компании и пальцем шевельнуть не могут». Правда, о своей уникальной способности сооружать всё новые и новые барьеры, преграждая входы и выходы из лабиринта, глава «Формулы-1» не упомянул. Как пошутил однажды Мартин Брандл, «Берни привязывает к акциям ниточки, продаёт их, а потом утягивает обратно».

Дальше Экклстоун воспользовался абсолютной беспомощностью банка и нанёс следующий удар: «Банк получил долю в предприятии, которое ему совершенно не нужно, и теперь пытается выпутаться из него, сократив потери. Если бы они проверили всё как полагается, прежде чем давать Киршу деньги, то поняли бы: акционерное соглашение сформулировано таким образом, что без разрешения „Бамбино“ банк и шевельнуться не может».

Ключевой фигурой в плане Экклстоуна был Стивен Маллинс — он был членом правления «Бамбино» и сидел в кабинете на Принсес-Гейт. Втайне от банка Маллинс предложил сделать так, чтобы в правление «Формула-уан администрейшн» начиная с 2002 года входили лишь трое директоров: сам Маллинс — от «Бамбино»; Экклстоун — как исполнительный директор ФОА и один представитель трёх банков. Империя Кирша рухнула в апреле 2002 года, и в суматохе Грибковски упустил этот важный момент. В сентябре 2002 года Экклстоун с Маллинсом «одобрили» предложение. Банки навеки оказались в меньшинстве с одним голосом против двух: Экклстоуна и Маллинса.

Грибковски понял, что Экклстоун провернул очень ловкий манёвр: владелец 25% акций контролировал «Формулу-1», по сути, в одиночку. Тогда немец связался со своими американскими товарищами по несчастью (оба банка одолжили Киршу гораздо меньше, чем баварцы) и объяснил: нужно забрать у Экклстоуна компании ФОА и ФОХ — в противном случае всем трём банкам не видать своих денег. К его удивлению, американцы отказались открыто выступать против Экклстоуна. Они не хотели проиграть суд и потерять лицо, а вместо этого предлагали сотрудничать. Видя разлад в стане банкиров, Экклстоун с удвоенной энергией стал воплощать в жизнь свой план: как можно больше всё запутать. Он позвонил американцам и стал отрицать слова Грибковски. Он угрожал развалить «Формулу-1» и перебраться в чуть более скромную серию GP2, а также упомянул, что планирует рефинансировать свой бизнес и лишить банки всех активов. Как подчёркивал Экклстоун, это именно они не изучили контракты должным образом и поэтому утратили контроль над своими неразумными инвестициями, за которые «Бамбино» даже дивидендов выплачивать не собирается. Угрозы производителей уйти в альтернативный чемпионат ГПЧМ придали его словам ещё большую убедительность. И наконец, последний штрих: Экклстоун сделал вид, будто от него ничего не зависит. Он, мол, не контролирует «Бамбино». Грибковски должен жаловаться именно им — а для этого нужно появляться на заседаниях правления «Формула-уан менеджмент». Про себя Экклстоун с улыбкой отметил, что Стивен Маллинс — идеальное средство от недовольных банков.

— Этот Маллинс просто кретин, — жаловался ему Грибковски по телефону. — Несговорчивый, вечно всё оборачивает себе на пользу.

Экклстоун знал, что для Маллинса справиться с Грибковски — дело чести, но на словах сочувствовал немцу:

— Да, я и сам Маллинса терпеть не могу. Увы, я не в силах допустить вас к управлению.

Поддерживая дружеские отношения с Грибковски, Экклстоун немного успокаивал немца. Тот злился, что «Формула-1» по-прежнему остаётся в руках Экклстоуна. Брайан Пауэрс и Робин Сондерс снова попробовали выкупить долю банков, но Грибковски счёл их предложение смехотворным:

— Это грабёж. Я хочу вернуть все вложенные средства.