Формула-1. История главной автогонки мира и её руководителя Берни Экклстоуна

Айви Экклстоун и не подозревала, что вояжи в Брандс-Хэтч становятся всё опасней и опасней. Бернард плохо видел и не обладал мастерством Стирлинга Мосса, чтобы уверенно мчаться по наспех проложенным виражам. Наконец произошло неизбежное. В 1953 году он столкнулся с машиной собственного друга Билла Уайтхауса и, пробив заграждение, улетел к зрителям. Первым к искорёженному болиду подбежал сам Уайтхаус. Ошарашенный Бернард лежал лицом на руле.

— Ты как, Бернард? — прокричал Уайтхаус.

Экклстоун в ответ что-то пробормотал.

— Отлично. Только не шевелись, а то в клочья разорвут. Ты задавил кого-то из зрителей.

Экклстоун замер, не сразу поняв, что его разыгрывают, хотя сам устраивал похожие шутки неоднократно.

Позже, разглядывая потолок больничной палаты, он размышлял, как быть дальше. Он наслаждался жизнью, делал неплохие деньги и за прошедшие годы «оказывался в больнице раза четыре или пять, но ничего не ломал, и даже крови ни разу не было». Гарри Эппс торговал «фордами» — недавно после аварии ему ампутировали часть руки. Пилоты вообще гибли не так уж редко. «Я понял, что не хочу сломать позвоночник и всю жизнь разглядывать потолок, поэтому решил посвятить себя бизнесу».

Он вернулся к делам, но оставался один должок… Возможность отплатить представилась Бернарду, когда он, разогнавшись на своём серебристом спортивном «мерседесе», врезался в автобус на одной из улиц Бекслихита. Экклстоун поранил руку, однако виноватым себя не признал и объяснил зевакам:

— Это машина Билла Уайтхауса. Он сбежал.

Уайтхаус, у которого была точно такая же машина, вскоре услыхал об аварии. Он бросился к гаражу, распахнул дверь… Всё сразу встало на свои места.

Риск подпитывал жажду больших денег. Экклстоун обожал азартные игры. По вечерам у друзей он часто играл на деньги в рулетку, джин-рамми и «Монополию». Случались игры и покрупнее. От торговцев с Уоррен-стрит он узнал о «Крокфордс» — так называлось одно из немногочисленных лондонских казино. Никакого членства в те времена не требовалось. Бернард заказал столик на вечернее представление и вдвоём с женой: он — в смокинге, а Айви — в дорогом коктейльном платье — поехал из Бекслихита в Мейфэр. Роскошь их просто поразила. Изысканное шоу и ужин казались откровением для людей, ещё не отвыкших от продуктовых карточек и ночных налётов.

— Настоящий шик, — сказал жене Экклстоун.

Однако сильнее всего гостей манили обтянутые сукном столы, за которыми играли в шмен-де-фер{3}, блэкджек и рулетку. До сих пор Экклстоун делал крупные ставки лишь на скачках и собачьих бегах через своего друга — букмекера Тони Морриса. «Крокфордс» оказался классом выше не только в смысле обстановки, но и с точки зрения размера ставок. Азартные игры не были для Экклстоуна болезненным пристрастием. Он обожал их потому, что риск, удача и хладнокровная оценка вероятностей идеально вписывались в его жизненную философию. По его мнению, любой из нас не застрахован от собственных ошибок и их последствий, а значит, должен за себя отвечать. К аутсайдерам Бернард относился с убийственным безразличием.

— Я игрок, — говорил Экклстоун, — а игрок доказывает своей игрой, что он прав.

Игра для него была как торговля автомобилями. Сам Экклстоун объяснял:

— Я в уме вычислял стоимость всех машин на площадке — без всяких заметок на салфетках. В «Крокфордс» я точно так же подсчитывал вероятности. Никакой системы. Хотел бы я быть дилером, когда кто-то за столом играет по собственной системе. Я понял, что лучше всего искать игроков, которым не везёт. Люблю играть против невезучих.

Вращаясь в этих кругах, Экклстоун обретал всё больший вкус к деньгам, которые позволили бы забыть о нищете детских лет. Как-то раз, в 1954-м, Джимми Оливер пригласил его пообедать в яхт-клубе Пула, на побережье Дорсета. Экклстоун заметил среди гостей сэра Бернарда Докера с женой — чету миллионеров, живших на широкую ногу.

— Похоже, с жалкой сотней тысяч здесь только за нищего сойдёшь, — заметил он с лёгкой завистью.

В том же году он оставил свой таунхаус родителям, а сам купил отдельный дом на соседней Дэнсон-роуд. Едва рабочие полностью переделали здание по его тщательно проработанному проекту, Экклстоун уже начал искать следующее жилище. С недвижимостью он поступал как с машинами и никогда не стремился к постоянству.