Формула-1. История главной автогонки мира и её руководителя Берни Экклстоуна

Гонка сложилась неудачно. Пасе выбыл из-за аварии, а Ройтеманн выиграл. Семь недель спустя, провалившись ещё и в Южной Африке, Пасе погиб в авиакатастрофе. Экклстоун был потрясён и к тому же остался без ведущего пилота. Он предложил Джеймсу Ханту миллион долларов за один сезон, но тот отказался.

Успехи Дюффелера угрожали коммерческим перспективам Экклстоуна. Необходимо было разобраться с американцем на родной земле. Владельцам европейских автодромов Экклстоун сурово заявил: если они откажутся принимать гонки на условиях ФОКА, то «Формула-1» переедет на другую трассу или даже в другую страну. Дюффелер, напомнил он, не может гарантировать участия команд — это по силам лишь Экклстоуну. Обращаться к Дюффелеру бесполезно — тот не сможет координировать действия организаторов в семнадцати странах и на разных языках. Наконец, Экклстоун выложил козырного туза. ФИА и Дюффелер полагали, что в 1978 году состоится восемнадцать этапов, но команды, как это ни печально, согласны лишь на двенадцать. Эта угроза должна была здорово напугать поддержавших Дюффелера, особенно тех, чьи автодромы не приносили большого дохода — ведь они рисковали лишиться этапа «Формулы-1». Первыми дрогнули шведы, а за ними и остальные.

Дюффелер был ошарашен. Мало того, его раздражала нещадная критика Пьера Юже, который желал снова возглавить переговоры. Прежде чем передать полномочия «высокомерному и самодовольному» Юже, Дюффелер организовал ещё одну встречу с Экклстоуном, на которую явился, по его собственным словам, «раздавленным». «Я понимал, что Берни победит. Он разделял и властвовал. Мне это надоело».

Возобновились переговоры с Юже. Экклстоун сообразил, что он может отказаться от участия в гонках под эгидой «Уорлд чемпионшип рейсинг», а вот Юже не пойдёт на срыв намеченных в Европе соревнований. Оба понимали: победа достанется тому, кого поддержит Энцо Феррари. Юже рассчитывал, что «Феррари» примет сторону ФИА, ведь ФОКА противостояла крупным автопроизводителям.

Энцо Феррари наслаждался своим могуществом. Без блистательной итальянской команды, старейшей в этом виде спорта, не стартовала бы ни одна гонка. Хотя англичане с успехом противостояли «Феррари» на трассах, семидесятидевятилетний итальянец выжидал у себя в Маранелло, неподалёку от Модены, отлично понимая: рано или поздно Экклстоуну придётся проявить уважение — иначе спор с ФИА ему не разрешить. Феррари хвастался, что переговоры на тему автоспорта у него в крови. Экклстоун ещё не родился, когда он перевёз свои машины к итальянской границе, но отказывался въезжать во Францию, пока организаторы Гран-при Монако не заплатят солидную сумму за участие — и в итоге получил деньги наличными. Просьба Экклстоуна о встрече с патриархом не оказалась для него неожиданностью, равно как и для Берни — пожелание Феррари видеть его у себя. К папе римскому приезжали в Ватикан, а Феррари ждал гостей в Модене.

За три прошедших года Экклстоун и другие представители английских команд пару раз летали на денёк в Болонью встретиться с Феррари. За превосходным обедом почти не говорили о делах. В 1976 году все громко смеялись, когда Феррари заказал для Экклстоуна большую порцию пармезана, который считается сильным афродизиаком, и театрально прошептал: «Ну теперь-то коротышка заведётся». В знак уважения присутствующие обращались только к Феррари — беседа получалась утомительной и лишённой всяческой спонтанности. Зато потом Феррари пригласил подвыпивших гостей: Экклстоуна, Мосли, Чепмена, Тиррела, Майера и Уильямса — съездить на тренировочную трассу и прокатиться на «феррари» — лучший подарок бывшему гонщику. За время их недолгого общения Экклстоун уяснил, что Феррари больше ценит машины и двигатели, чем пилотов, от которых требовалось лишь доказать свою храбрость и мастерство. Их-то хоть помянут после гибели.

Феррари восхищался Чепменом. Основатель «Лотуса» был не только блестящим конструктором, но и храбрым человеком. Незадолго до поездки в Италию Экклстоун как-то полетел с Чепменом на «Чероки» из Биггин-Хилла в Гэтвик. Едва они поднялись в воздух, под брюхом самолёта что-то стукнуло. Экклстоун обернулся и увидел оборванные телефонные провода. Хуже того, дверь оказалась открыта. «Закроем, когда сядем», — рассмеялся Чепмен.

Оба отлично помнили прошлогодний визит в Маранелло и жуткую дорогу сквозь ледяной туман обратно в аэропорт Болоньи, где дожидалась «Сессна» Экклстоуна. Пилот покачал головой и объявил:

— Взлёт не разрешают. Аэропорт закрыт, но в гостинице есть номера для всех.

Экклстоун спешил вернуться в Лондон и сказал Чепмену:

— Иди, научи его, как взлетать.

Вскоре Чепмен вернулся и тоже покачал головой:

— Туман такой густой, что машина сопровождения не может отыскать самолёт.

— Ладно, — сказал Экклстоун. — Тогда просто сядем в салон и включим двигатель, чтобы согреться.

Они не без труда отыскали самолёт в клубах тумана, после чего Экклстоун убедил диспетчера включить освещение ВПП.

— Включай второй двигатель, — распорядился Экклстоун и добавил: — Просто чтобы согреться.