Формула-1. История главной автогонки мира и её руководителя Берни Экклстоуна

У Феррари не было причин любить Экклстоуна. Переход Лауды в «Брэбхэм» и сплотившиеся вокруг Экклстоуна британские команды оставили «Феррари» без поддержки в борьбе с «Маклареном» и «Уильямсом», которые превосходили итальянцев в конструкции корпуса. Феррари велел менеджеру команды Марко Пиччинини говорить, что разногласия касаются только моторов с турбонаддувом, а вовсе не претензий Экклстоуна на господство в «Формуле-1». На самом же деле за оживлёнными разговорами о женщинах, политике и еде он очень ловко использовал природную близость представителей двух романских народов и настроил Балестра против Экклстоуна. К удовольствию Феррари, Балестр на заседаниях ФИА провёл невыгодные англичанам поправки в технический регламент, намеренно отметая все возражения. Тем не менее, расчувствовавшись, Феррари любил упомянуть, что Экклстоуна ему «даровала судьба», а принимавший это за чистую монету Берни в ответ говорил: «Энцо всегда поддержит меня против Балестра. Он ощущает во мне частичку себя, а у Балестра её нет». Этой «частичкой» было стремление Экклстоуна управлять «Формулой-1», сделать автоспорт коммерческим — с чем не желал мириться президент ФИА. В «королевских автогонках» хватало противоречий, и всякий мог тешить своё тщеславие — но только пока это не затрагивало деловых амбиций Экклстоуна. Как настоящее дитя улиц, он не возражал против защиты Балестром законных интересов ФИА, однако если дело касалось личного благосостояния Берни — тут он готов был сражаться до победного конца.

После ссоры под деревом на автодроме «Кьялами» Экклстоун несколько раз советовал Балестру сменить курс, но тот пропустил все рекомендации мимо ушей, да ещё и пытался утвердить свою власть, штрафуя пилотов британских команд за мелкие нарушения правил. Экклстоун с огромным удовольствием распорядился не платить штрафы. В ответ Балестр пригрозил не допускать пилотов до гонок, а для большей убедительности заручился поддержкой национальных автоспортивных ассоциаций двенадцати стран, где проходили этапы «Формулы-1». Дисквалификации должны были вступить в силу уже на «Хараме». Экклстоун в ответ заявил, что команды будут бойкотировать все гонки, к которым имеет отношение Балестр. В этом противостоянии, считал Экклстоун, соперника нужно уничтожить.

Вечером перед гонкой в Испании Мосли предложил Балестру встретиться в его офисе на автодроме в семь утра на следующий день. Мягкий, чуть пристыжённый тон собеседника убедил француза, что англичане намерены сдаться. В тот же вечер Экклстоун заручился личным обещанием короля Хуана Карлоса, с которым давно подружился на гонках «Формулы-1», что без команд ФОКА старт завтра дан не будет. Получив гарантии от самого короля, Мосли с Экклстоуном отправились на встречу с Балестром. Мосли переводил, и разговор быстро свёлся к взаимным упрёкам, но тут Экклстоун выложил козырного туза: юридически именно ФОКА, а не ФИА, владеет исключительным правом проводить автогонки «Формулы-1» как на «Хараме», так и на большинстве других автодромов. Балестр и ФИА не смогут организовать свою гонку ни на одной из легендарных трасс. Упрямый француз не желал этого признавать.

— Совсем с ума сошёл, — шепнул компаньону Мосли. — Отыметь его прямо сейчас?

— Лучше переверни стол, — предложил Экклстоун.

Молодой адвокат так и сделал. Все бумаги Балестра разлетелись по комнате, и Экклстоун схватил драгоценный листок со списком двенадцати стран, поддержавших президента ФИА.

— Где мои бумаги? — визжал Балестр, но список уже лежал в кармане у Экклстоуна. — Гонка не состоится!

— Увидим, — прошептал Экклстоун, зная, что вскоре скандал выплеснется на автодром.

По указанию Экклстоуна испанская полиция под угрозой применения оружия вывела с трассы всех представителей ФИА во главе с Балестром. Экклстоун лично промчался по стартовому полю и заявил удивлённым и перепуганным пилотам: гонка состоится. В итоге зрителей развлекали двенадцать команд, а три — «Феррари», «Рено» и «Альфа-ромео» — отказались выйти на старт. Результаты особой роли не играли: после гонки Балестр объявил, что они не пойдут в зачёт чемпионата. Экклстоун увещевал всех перетерпеть санкции ФИА, однако его эйфория длилась недолго. Почти сразу несколько спонсоров заявили о возможном уходе, жалуясь на беспредел, неучастие «Феррари» и низкий интерес телеаудитории. Их капризы укрепили уверенность Балестра.

Экклстоун же и не думал отступать. Остановиться было смерти подобно, а времени оставалось мало. Спонсоры возмущались, среди команд царили раздоры, а двенадцать автодромов готовились поддержать Балестра. Экклстоуна могла спасти лишь быстрая победа.

Потерпев фиаско в Испании, Балестр на частном самолёте вылетел в Афины. Француз заявлял, что его поддерживает мировая федерация и автопроизводители.

— У него все козыри, — признал Мосли. — Всё в его руках.

Экклстоун отказывался даже думать о поражении, но шутя напомнил Мосли, как три месяца назад в Рио местные гангстеры предлагали отправить в Европу свою команду и убить Балестра.

— Ребята вернутся ещё до того, как поднимется шум, — уверяли они.