Формула моей любви

Она вытащила из-под одеяла руки и притянула его к себе, Марк с удовольствием, словно только этого и ждал, поддался, просунул руки ей под спину и обнял-прижал, уткнувшись лицом в ее шею, нагревая горячим дыханием ключицу.

– Ты мне даже толком в любви не признался, – укорила его Клавдия, – так, мимоходом один раз.

– Ну в какой любви, Клав, – ворчливо попенял ей Марк. – Что я тебе скажу: «Клавдия, я тебя люблю», так, что ли? Ерунда какая-то. – Он помолчал, сопя в ее ключицу, и от его дыхания Клавдии становилось щекотно, но она терпела и улыбалась пока он не видит, слушая его самое важное признание в жизни. – Помнишь, я тебе как-то рассказывал, что многие законы в макро- и микродинамике и в физических процессах, описываются одними и теми же уравнениями, которые разнятся между собой лишь, используемыми в них, определяющими зависимость переменных параметрами, коэффициентами и константами, которые и отражают базовые, глубинные основы данного описываемого процесса и закономерности природы этого процесса? Ты есть такая вот определяющая константа моей жизни. Понимаешь?

– Угу, – отозвалась Клава, даже головой покачала, хоть он и не видел.

– Коэффициент и главная константа уравнения, описывающего меня, законы природы моей жизни, базовые, глубинные основы моего существования как такового. Понимаешь? – Он вытащил руки из-под ее спины и отстранился, чтобы видеть ее лицо.

– Понимаю, – уверила его Клавдия со всем пылом. – Если поменять или убрать меня, то есть ту самую константу, то это станет другое уравнение. Правильно?

– Не другое, – растолковывал Марк. – Уравнение станет описывать совсем иной процесс, то есть совершенно другого человека, не меня. То есть без этой константы природный процесс становится совершенно другим.

– Проще говоря, – подвела итог Клавдия, стараясь сохранить серьезный тон, – ты без меня не можешь жить. Я правильно поняла?

– Но это же очевидно, – согласился профессор с такой упрощенной трактовкой, но не мог не растолковать окончательно: – Именно это я тебе и объясняю.

Через полгода по всем новостным каналам мира прогремела ураганной волной горячая новость:

«Известный российский бизнесмен Ираклий Гранический во время круиза по Средиземному морю, который совершал со своей молодой женой, гражданкой Франции мадам Анжели Карно, катаясь на водном скутере, не справился с управлением. Скутер налетел на скалу и потерпел крушение. Ираклий Граничевский получил тяжелейшие травмы и находится на грани смерти, мадам Карно доставлена в больницу с многочисленными травмами разной степени тяжести и сотрясением мозга. По настоянию мадам Карно и родственников господина Граничевского, ее вместе с мужем срочно транспортировали в Швейцарскую клинику спецрейсом их личного самолета. Подробности происшествия мы сообщим в наших следующих выпусках…»

Алексей Маркович Светлов, довольно посапывая и поглядывая на склонившееся над ним лицо мамы, придерживая ладошкой ее грудь, словно опасаясь, что та может куда-то внезапно деться, старательно и с удовольствием изволили откушивать.

– Какое-то странное дело! – Марк недоуменно поворачивал в разные стороны довольно большую и явно тяжелую коробку с фирменным логотипом известной логистической компании.

– Это курьер приходил, что ли? – спросила Клавдия, удивляясь не меньше мужа.

– Да, два курьера, – подтвердил тот, поставив коробку на журнальный столик, и посмотрел на жену. – Еще и букет доставили. Красивый, между прочим, и здоровый. Есть предположения, от кого и что это такое?

– Нет, но мы можем вскрыть ее и узнать хотя бы про «что это такое», а там, глядишь, подтянется и «от кого», – весело предложила Клавдия, – если, конечно, это не ошибка.

– Не ошибка, – уверил Марк, проверяя надпись на коробке, – тут указан наш адрес, наши фамилия и имена-отчества.

Алексей Маркович Светлов издал непонятный звук и насупил бровки, выказывая недовольство вмешательством в его размеренный процесс принятия пищи.

Клавдия усмехнулась и переложила сына на другую руку. Малыш поворочался с тем же недовольным, нетерпеливым видом, но, получив заветную грудь, успокоенно вздохнул и занялся делом.

– Ну, что, открываем? – спросил у Клавдии Марк.

– А то, – поддержала его жена, – не смотреть же на нее.

Решили, что нет, не смотреть, и Марк, сходив за ножницами и ножом, принялся вскрывать упаковку и первым делом извлек из коробки небольшой пакет с чем-то мягким внутри. В пакете оказался совершенно фантастический, потрясающий костюмчик для младенца-мальчика от известного дизайнера. Не костюмчик, а сказка: настоящие брючки, кипельно-белая рубашечка с жабо, жилеточка на крохотульных пуговичках и пиджачок, и даже галстук и бабочка в придачу таких умильных миниатюрных размерчиков – сюсюшечки сплошные до умильной слезы.

– Так, и что это нам объясняет? – произнес Марк, вертя в руках костюмчик.

– Пока ничего, но коробка большая, – радовалась Клавдия.