Форпост в степи

и сделал вид, что рассматривает подкову на ноге Орлика. Юношу вскоре обнаружила ребятня. Окружив Луку, дети наперебой предлагали свои услуги, но не даром, потому и протягивали ручонки. Он раздал всем по кусочку сахара, который прихватил из дома, и попросил отойти. Только один мальчик стоял в стороне, не принимая участия в попрошайничестве. Его лицо показалось Луке знакомым. Юноша подошел, дал ему несколько кусочков сахара и тихо спросил:

— Твою сестру зовут Ляля?

— У меня нет сестры, а Ляля — моя тетка.

Лука готов был расцеловать мальчугана. Он попросил сказать своей тете, что у дороги ее дожидается Лука. Мальчик согласно кивнул.

Ждать пришлось довольно долго. Наконец совсем с другой стороны появилась Ляля. Она осторожно ступала по земле. Шикнув на ребятишек, подошла и поцеловала Луку! В глазах у нее стояли слезы. Как и думал казак, в таборе узнали, что она с Серафимой ходила в городок и встречалась с Лукой. Барон вызвал к себе Лялю и ее суженого и велел готовиться к свадьбе. Когда девушка отказалась, ее избили кнутом. Ляля приподняла кофточку и показала красные полосы на спине.

— Я не пойду замуж за Вайду. Он вредный, противный. И я его нисколечко не люблю! Я лучше утоплюсь в Сакмаре. — И с этими словами она обняла Луку.

Молодые еще немного поговорили, и Лука поскакал домой. Он не знал что делать. Юноша уже не представлял своей жизни без Ляли. Решил, что утром посоветуется с Архипом, а потом упадет в ноги родителям.

Но посоветоваться с Архипом Лука не успел…

4

В 1771 году Сакмарский городок был крепостью, и стояла она на горе Могильной, получившей свое название по находящемуся на ней кладбищу. За крепкими бревенчатыми стенами жилых домов не было. Лишь в центре белели два строения из камня–плитняка, приспособленные для временного проживания крепостного гарнизона и хранения боеприпасов.

Крепость была построена четырехугольником. Южная стена со стороны соседствующей Араповой горы тянулась от восточной

башенки вдоль кладбища. Стена была глухой и ворот не имела. Северная и восточная стены соединялись между собой высокой сторожевой башней с небольшим колоколом, который возвещал казакам, когда следовало отворять или закрывать ворота, расположенные посреди западной стены крепости. В минуту опасности колокольный звон призывал казаков к оружию. Тут же был ход на стену. А над воротами стояли две невысокие круглые башенки. Склон всей горы был сплошь покрыт колючим кустарником, только в восточной стене имелась крохотная, едва различимая калитка, от которой вниз к реке Сакмаре вела крутая тропинка.

Жители Сакмарского городка селились рядом с крепостью. Казакам принадлежали плодоносные земли между речками Сакмара и Салмыш. Грамотных среди них можно было пересчитать по пальцам, и часто случалось, что бывалый воин не мог написать на бумаге своего имени. К счастью, в ту пору мало писали бумаг, а когда возникала в том необходимость, то атаманов писарь Гордей Тушканов витиевато строчил на плотной желтой бумаге длиннейшие жалобы и все, о чем его просили.

Сакмарские казаки не кичились своим богатством, хотя жили зажиточно; были незаносчивы, но горды.

Окружающие городок земли обширны и плодородны: много заливных лугов, лес. Продуктов — изобилие, людей… людей маловато.

Так или иначе, жилось в казачьем Сакмарском городке совсем неплохо! Со времени освоения сакмарских берегов атаманом Василием Араповым сорок лет прошло. И все это время бежали к крепостным стенам городка простые люди от гнета и произвола царского да за религию преследуемые. Такими мужественными людьми и пополнялся Сакмарский городок. И становились люди эти «казаками образцовыми во всех отношениях».

Весной 1773 года в городке насчитывалось пятьдесят дворов.

Сакмарск постепенно ширился, рос и превращался в видный городок, расправляя крылья и превосходя остальные казачьи поселения Оренбургского края и славой, и могуществом, и богатством.

Крепкие стены, высокие башни крепости, чугунные пушки являлись надежной защитой от набегов кочевников. Под прикрытием внушительной твердыни казаки время от времени пускали кровь непрошеным гостям.

* * *

В церкви отслужили вечерню; сакмарцы торопливо расходились по домам, потому что дождь лил как из ведра. Двое остановились на перекрестке. По дороге они не проронили ни слова: мешал ливень. С одежды стекали ручейки, а из высоких шапок, точно из желобов, хлестала вода.

— Слава Господу! — заметил казак Авдей Барсуков. — Сейчас будем под крышей. Зайди, сосед, на минуту в мой дом. Хочу обспро- сить тебя кое об чем.

— Не время сейчас, — ответил Егор Комлев. — Ей–богу, не могу. Анисья моя прихворнула. Кабы беды не случилось какой.

— А что стряслось? — полюбопытствовал Авдей.

— Да кто ее знает, — ответил неопределенно казак. — Огнем вся пылает, как печка.

— Мариулу звали?

— Приходила она. Какие–то отвары притаскивала, а здоровья они Анисье моей не прибавили.

— Да брось ты, сосед, — не унимался Барсуков. — У тебя аж три дочери дома–то. Неужто за матушкой не приглядят? — И, взяв Егора под руку, Авдей почти силком повел его в свой дом.