Форпост в степи

— Можно узнать, почему вы этого боитесь? — холодно поинтересовался граф.

— Причины скрывать наше знакомство вам известны, — сказал капитан, стараясь говорить спокойно и веско, но голос изменил ему, и в нем зазвенели нотки возбуждения. — Я получил задание найти вашу дочь и того человека, который похитил ее. Именно поэтому я здесь, в Оренбурге! О моей основной цели не знает никто. Ни одна живая душа, включая самого губернатора. Я искал вашу дочь настойчиво и давно. А когда я нашел ее… Тут заявились вы, ваше сиятельство. Неужели вы все еще не поняли, что ваш приезд спутал все мои карты? Увидев вас, похитившая Марию преступница может насторожиться и исчезнуть, увезя с собою и девочку.

Граф наклонил голову, не возражая.

Барков сидел напряженно, полный скрытого недоброжелательства.

— Интересно, как бы чувствовали себя вы, Александр Васильевич, оказавшись хоть на короткий срок на моем месте? — спросил

граф и печально улыбнулся. — Какая–то мразь похитила бы вашего маленького ребенка и в течение нескольких лет скрывалась с ним. Вы были бы в состоянии выдержать это? Вы бы смогли терпеливо ждать, сидя на месте, зная, в чьих руках ваш трехлетний малыш? Это чудовище в женском обличье уже успело совершить немыслимое число преступлений. Она безжалостно убила моего брата. И разве я могу быть уверенным, что она не убьет мое дитя?

— Если бы она мыслила убить Машеньку, чтобы отомстить вам, граф, то она давно бы уже это сделала, — перебил Барков. — Машеньку она похитила не с целью досадить вам, Александр Прокофьевич. Девочка нужна для какой–то другой, очень важной для нее цели. Вот потому–то Жаклин так дорожит ею.

— Жаклин, сказали вы? — ухмыльнулся граф. — Уже который раз эта гадюка поменяла свое имя.

— И не только имя, — добавил капитан. — Подданство Жаклин тоже французское! И документы, представьте себе, подлинные! У меня даже иногда возникают сомнения — а та ли она женщина, которую мы так долго и старательно ищем?

Граф не сразу ответил на вопрос. Он с любопытством и симпатией изучал озабоченное бледное лицо этого молодого и далеко не глупого офицера. Барков ему нравился. Он вздохнул:

— Эта Жаклин именно та, кого мы с вами упорно ищем!

Барков насторожился:

— Вы уверены в этом?

— Абсолютно. Я ее сегодня видел.

— Что–о–о?

— Я видел ее сегодня на улице, — с виноватым видом признался граф.

Капитан изменился в лице.

— Вы хоть понимаете сами, что наделали? — возмутился он.

— Вполне, — ответил граф. — Я напугал Чертовку до смерти.

— Кого?

— Вы что, милостивый государь, даже не знаете, что разыскиваемую нами мерзавку называют Чертовкой?

Капитан горестно рассмеялся:

— Честное слово, не знал. А ведь, пожалуй, слово меткое. — Барков не позволил себе разозлиться и спросил: — Так что же она вам сказала?

— Она не сказала мне ничего. Чертовка увидела меня и страшно испугалась. Когда я уезжал, она так и стояла на месте с перекошенной физиономией и раскрытым ртом!

Барков поморщился:

— А вы уверены, что она узнала вас?

— Конечно, — ответил граф, — хотя я могу и ошибаться. Она видела меня сидящим на коне. А нижнюю часть лица я закрыл платком!

— Господи, Александр Прокофьевич, не посоветовавшись со мною, вы успели наломать столько дров!

Капитан говорил, повинуясь потребности высказать все, что в нем накипело за время, которые граф провел в городе, и сам чувствовал, что начинает говорить лишнее:

— Вы вспугнули преступницу. Теперь она попытается так спрятать девочку, что мы ее не найдем вовсе.

Граф встал и подошел к нему:

— Тогда чего медлите вы?

От его пристального взгляда Барков поежился в кресле.

— Во время слежки за Жаклин мы убедились, что она прибыла в Оренбург не только с целью увезти подальше вашу дочь. Простите, если повторюсь, но я уверен, что ваша Машенька для нее своего рода прикрытие. Жаклин или те, кто ее сюда прислал, замыслили что–то очень серьезное. Язык не поворачивается говорить, но я почти уверен, что темные замыслы касаются безопасности нашего государства!

— Вы производите на меня хорошее впечатление, уважаемый Александр Васильевич, — сказал граф, глядя в сторону. — Вы, очевидно, энергичны и, очевидно, любите работать толково, деловито. Но, как вы сами понимаете, для меня сейчас всего важнее моя дочь! Малышку необходимо срочно освободить. Она не должна оставаться разменной монетой в руках преступников, даже если ее освобождение причинит хоть какой–то вред интересам государства. Или у вас имеются сомнения на этот счет?

Капитан молчал. Ему нечего было возразить таким веским доводам графа.

— Вы обязаны спасти мою дочь, капитан, — сказал Александр Прокофьевич. — Помнится, в Петербурге вы дали мне честное слово!

— Я выполняю свой долг, — уныло ответил Барков.

Ему было неудобно говорить, глядя снизу вверх. Он злился оттого, что граф так бесспорно превосходил его выдержкой.

Александр Прокофьевич отошел к окну:

— Сегодня, прямо сейчас, я намерен нанести «дружеский» визит своей соседке по гостинице.

— Да вы с ума сошли! — воскликнул капитан. — Простите меня, Александр Прокофьевич, но это глупо!

Теперь вспыхнул граф. Он громко хлопнул в ладоши и зло крикнул: