Форточница

– Сюда сдал, – буркнула я и разревелась.

– Да ладно?! – охнула Таня. – А кто он тебе?

– Ни… – я всхлипнула. – Никто… П-предатель. Гад ползучий…

– Понятно. У нас половина девчонок в него влюблены, – поведала Таня, и по её лицу тут же стало понятно, что она как раз из той самой половины горячих поклонниц.

Вот ведь засада. Такой-то этот Костя в доску положительный. Ага-ага, знаем мы, что он за фрукт!

***

Мы с Таней и её пухлощёкой малышкой вышли на прогулку. Катали коляску по всему району, и за нами даже никто не следил. Удивительно! Я думала, за мной повсюду будет ходить надзиратель с палкой, и гулять придётся исключительно за забором с колючей проволокой. Но нет! До нас никому не было дела. Хоть сбегай.

– А знаешь, – поделилась со мной Таня. – Я поняла, что хочу работать воспитателем, возиться с детишками. Малыши такие милые, и им нужна любовь.

Я, хоть всего первый день в детдоме, прониклась Таниными мыслями. Мне вот до сих пор не хватает любви. А деткам, которых бросили мама и папа, ещё не слаще. Да где же взять столько любви, чтобы хватило на всех?

– А ты ведь не оставишь здесь Машу, когда выйдешь? – спросила я.

– Не-е! Ты что! – Таня выпучила на меня глаза так, будто я сморозила страшнейшую на всём белом свете глупость.

– Ну, извини. Я рада, что твоя дочка будет расти в семье.

– Да. Правда, я – это вся её семья, – печально сказала она.

– А где Машин папа? – снова задала я неловкий вопрос.

– Где-то, – пожала плечами Таня. – На дискотеке пристал. Я ни лица, ни имени его не запомнила.

– Ох, – моя челюсть не спросила разрешения и отвисла. – А почему ты без любви согласилась этим заниматься?

– Ой, вот зажмёт тебя в углу какой-нибудь ублюдок, поймёшь тогда. Ему будет пофиг, любишь ты его или нет.

– Я без любви не хочу, – активно замотала я головой. – И вообще парни мне не нравятся, – нет-нет-нет, детей мне пока не надо, я ещё сама ребёнком не набылась. Тем более, рожать, как я слышала, дико больно. За свою честь буду драться до последнего!

– Пф! Можно подумать, тебя кто-то спросит! Штаны с тебя стянут – и делов-то, – Таня обратила внимание на мои новые брюки и сменила тему. – Клёвые, кстати, у тебя штаны.

– Ага, – согласилась я и с грустью вспомнила про свою леопардовую прелесть, которую этот гад Костя решил вернуть хозяйке. – Только вот с утра на мне были ещё более классные штаны, но их у меня отобрали…

– Это как так? – с интересом спросила моя собеседница.

И я поделилась с ней историей, как летящие штанишки сами выбрали меня.

– Ну, – Таня сделала умудрённое опытом лицо. – Говорят, если вещь твоя, то она обязательно к тебе вернётся. То же самое и с людьми: если человек твой, то без тебя ему будет никак.

– Классно… – Танина фраза запала мне в душу. – Значит, мои любимые штанишки обязательно ко мне вернутся!

Глава 5. Не так уж и плохо. Даже конфеты есть…

Спалось мне… Да кого я обманываю! Вообще не спалось. Эй, боженька, это я козлу этому желала спать, как на иголках, а не себе! Вот опять ты всё перепутал. И думы, как назло, думаются о том, кто по-свински со мной вчера поступил. Каков подлец! Ну, попадись ты мне…

Полночи плакала Танина Машенька. То ли колики, то ли зубы, то ли ещё что…

– Может, позвать кого? – спросила я, слипающимися от усталости глазами глядя на приплясывающую из последних сил с ребёнком на руках Таню.

– Кого? – чуть не плача, ответила она. – Грыжа у неё, вот и орёт. Они ничего не сделают всё равно. Скажут: «Сама родила, вот и крутись».

– И часто она так кричит?

– Теперь почти каждую ночь. Раньше у меня было две соседки: Катя и Гульнара. Катька выпустилась неделю назад, а Гульнара ушла жить в другую комнату, как только там освободилось место.

– Ясно.

– Так что привыкай. Тебе всё равно некуда идти. В ближайшее время никто не выпустится. Вон, Вовке в мае стукнет восемнадцать, а сейчас ноябрь. Но к парням тебя стопудово не поселят.

Ну, раз мне некуда деваться, придётся как-то приспосабливаться. А уж это я умею!

– А можно мне? – я кивнула на Машеньку.

– Уверена? – с сомнением посмотрела на меня Таня.

Я встала с кровати и решительно протянула руки к младенцу. Если честно, понятия не имела, как держать ребёнка и что вообще с ним нужно делать. Зря боялась: Машенька как-то сама взялась и расположилась у меня на руках. Она уже не визжала, как поросёнок на бойне, а просто монотонно ныла.

Таня, передав мне дочку, мешком рухнула на свою кровать.

И вот я один на один с совершенно непонятным мне маленьким существом. Детских колыбельных я не знала, только смутно помнила песенку из телепередачи «Спокойной ночи, малыши», и начала тихонечко подпевать.

– Капец, ты ни в одну ноту не попадаешь, – уже в полудрёме сказала Таня, но вдруг заметила, что слышит только мой голос. – Чудеса…

Машенька, утомлённая ночным ором, уснула. Её личико преобразилось и стало ангельским. Трудно представить, что эта мирно сопящая куклёха только что терроризировала свою маму и меня истошными криками.