Фраер вору не товарищ !

- Судя по суммам и килограммам ежу понятно, что за товар. Только один единственный товар может идти у нас по такой баснословной цене - пятьдесят тысяч долларов за кило.

- То-то и оно. Вот на этом можем легко Груздя зацепить.

- Так может, ордерок на арест, Аркадий Михалыч? - обрадовался Костя. Пока он ещё тепленький и не проснулся, как следует. А то очухается и бросится в бега. Тогда ищи ветра...

- Не бросится, - покачал головой Самохин. - Чего ему бросаться? Он ничего не боится. И он тебе на этот списочек знаешь, что скажет? Суммы в рублях, вес в тоннах, а товар - сахар. Чем ответишь? Ничем.

Костя прошелся по кабинету, вернулся на прежнее место, уселся на стул, не смог сидеть, опять вскочил. Дело само идет в руки, только бери и раскручивай. Груздя взять, пока он в прострации после ограбления, вытрясти из ханыг, где скрывается Волков, изловить его, а на закуску и Махрова захомутать под общее дело. А так Волков неизвестно где, Груздь вот-вот с крючка сорвется, а Махров пока пребывает в полном неведении. В неведении ли?

- Давайте этих хреновых авторитетов возьмем, Аркадий Михалыч! Ведь ясно, что они уже по уши в дерьме.

- Взять недолго, - пробурчал полковник, вглядываясь в листок. - Только как бы потом отпускать не пришлось. На Махрова материала предостаточно. Есть за что зацепить. А на Притыкина? То-то и оно. Что вот это за буквы в последней колонке, а?

Костя наклонился над столом.

- Похоже на заглавные буквы чьих-то фамилий или кликух, Аркадий Михалыч. Наверное, тех, кому предназначался товар.

- Может и так. - Самохин ткнул пальцем в бумажку. - Вот смотри, чаще других буква "Д". А как твоего купца кличут?

- Димон, - обрадовался Костя. - Он тут и стоит. Точно он.

- Он, да не он. Знаешь что, Костя. Напечатай-ка другой список. Перекупщиков. Имена, фамилии, адреса укажи. Все как положено. Сколько здесь букв, столько и фамилий.

Радость Кости сползла с лица. Он недоуменно пожал плечами.

- Где же я вам их возьму, Аркадий Михалыч?

Самохин усмехнулся.

- Выдуманные, чудило. Но одного перекупщика укажи реального - этого самого Димона. Предъявим ему оба списка и скажем, чтобы он Груздя благодарил за наводку. И тогда посмотрим, как он выкручиваться будет.

- Я понял, Аркадий Михалыч, - согласно кивнул Костя. - Сделаем. Он нам за такую наводку Груздя с потрохами сдаст.

Самохин отложил листок со списком и закрыл папку.

- Ну вот, это и будет свидетель.

Квартира Владика Черновца была обставлена так, словно её хозяин собирался не жить в ней, а водить в неё экскурсантов. Еще больший любитель антиквариата, чем липовый бизнесмен Валера Притыкин, по которому уже горючими слезами заревела тюрьма, Владик тщательно и аккуратно подбирал обстановку в едином барочном стиле, отличающемся вычурной кривоногой мебелью и громоздкими картинными рамами с всевозможными завитушками и вензельками.

Люська уже бывала здесь раньше, и причуды Владика не вызывали у неё любопытства, а Андрей полчаса бродил по квартире, разглядывая выставленные произведения мебельного искусства и картины на стенах, пока не обнаружил Люську на роскошной постели, покрытой парчовой тканью с позолотой.

- Хватит болтаться по комнатам, дорогой, - усмехнулась Люська. - Или ты приценяешься к экспонатам? Могу тебе сказать, что для Владика они бесценны. У него только две страсти - мебель и ткань, и он тратит на это всю свою зарплату.

- Ну и убежище ты нам подыскала, Люська! - восхищенно проговорил он. Этот жалкий собиратель рекламных картинок Валера Груздь твоему Владику в подметки не годится. В таком музее я готов прятаться вечно.

- Рано или поздно нам придется отсюда убраться... - вздохнула она. Так что надо решать, что нам делать дальше. Не вечно же здесь прятаться.

Андрей плюхнулся рядом с ней на кровать и, взяв за руку, посмотрел в глаза. Он-то свое решение давно принял и теперь ждал от неё согласия. Но Люська, как она сама сказала Владику, ещё не совсем разобралась в своих чувствах, чтобы соглашаться на его предложение.

- Прятаться придется мне, Люся. Ты тут совершенно не при чем. Отвечать за мента придется только мне. И за кражу тоже. Они ведь уверены, что кражу организовал я. Давай мотанем отсюда вместе. И уедем далеко-далеко...

Люська отвернулась от него и легла на бок. Контуры её тела плавно перетекали у него перед глазами. Он положил руку ей на плечо, опустил вниз на талию, провел по круглому бедру и стал гладить нежную, мягкую кожу ноги. Люська, казалось, никак не реагировала на его прикосновения.

- Этот город грязный и жестокий, - вздохнула она. - Мне здесь тяжело жить. Постоянно надо бороться за свое место. Если не выпустишь когти и не оттолкнешь локтем соседа, сразу затопчут. Я устала.

- Другие города не лучше, - заметил Андрей. - Везде такая же грязь.

- Я знаю, я поездила.

- Когда?

- Сразу после твоего ухода. Сбежала из дома. Не могла находиться здесь. Помоталась по стране в поисках теплого уголка. Потом вернулась сюда. Но с предками жить не смогла. Они меня постоянно упрекали. Так что всего добилась сама. Теперь у меня работа и свой дом. Все это бросать?