Франики (СИ)

  В нем постоянно жил кто-то еще, "йецер ха-ра" на иврите, или "йецер горо" на идише, злое начало, существо, клонящее к греху и не позволяющее этим грехом остаться довольным. Франку непременно хотелось сделать нечто чудовищное, мерзкое, гадостное, и он никогда даже не пытался противостоять этому таинственному "нечто". Местом совершения своих мерзостей Франк выбирал кладбища. Так учили его не только "денме", но и собственный опыт. Мальчишкой впервые насладился своей сверстницей поздним вечером на заросшей одуванчиками могильной плите, и до конца жизни не мог отделаться от бесстыдных мыслей при виде гробов, крестов и склепов. Казалось, будто земные правила не распространяются на миры мертвых, где можно поступать как хочешь, ничего не стыдясь и не боясь. Странно, что извращенное восприятие не превратило Франка в некрофила - к покойницам, даже очень красивым, только что погребенным, не разложившимся, в полупрозрачных легких платьях, он не чувствовал никакой страсти, мечтая о живых, теплых, с бьющимися жилками. Прикоснувшись однажды к мертвой женской груди, Франк ощутил пустоту и отвращение.

  - Лягушка - сказал он и вышел из кладбищенской омывальни, больше туда никогда не заглядывая.

  Та, первая его девочка, запомнилась навсегда, особенно то, как он сорвал с ее шеи грошовые самодельные бусы, несколько грубо обработанных, неровных шариков бирюзы, и истертая нить порвалась, бирюза рассыпалась по белому, замшелому камню и затем он вместе с этой девочкой искал их.

  - Это от демонов - сказала ему тогда девочка, наивно не осознавшая, что сама уже оказалась в жуткой власти другого демона, и ото всех них амулетов не навешаешь.

  Кровь ее на вкус напоминала сгущенный донельзя сок калины . Его

  изредка давала Якубу мама, когда тот поправлялся после болезни. Он все время думал, где бы достать этот тягучий, приятный сок, и наконец-то отыскал, слизывая волчьим языком кровь с ног девочки, имя которой забывчивый Франк быстро запамятовал, а вот вкус крови на коже преследовал его и на смертном одре. Ничего не было его слаще, этой изумительной вкусной крови. И эта тема проходит кровавой нитью через всю его жизнь. И феска у него тоже была кроваво-красная.

  Историки уверяют, что именно там, в Хотине, прячась после скандала, Франк обратился в мусульманство, но, если бы он не переменил религию еще юношей, кто дал бы ему турецкое подданство? Скорее он подтвердил выбор, сделанный ранее, и, прося у турок поддержки, напирал именно на свою миссионерскую роль в Польше. На это намекает и новое название своей секты Франка - авраамиты. Турки, однако, его не поддержали, несмотря на то, что идея проповеди религии Общего Истока, заложенной еще Авраамом, не потеряла своей привлекательности и поныне.

  В это время Франк вырабатывает свою новую доктрину, ожидая решения суда, который все никак не состоится, и настойчиво ищет новых союзников.

  Никакой иной мощной организации, кроме католической церкви, ему не известно. Злой рок тащил еретика в раскрытую пасть кобры, к бискупу (архиепископу) Дембовскому....

  12. Короткая дружба иерарха с ересиархом.

  Якуб Франк сначала сжёг Талмуд, за что ему обещана кара, а затем выступил на Львовском диспуте с заявлением, будто бы евреи пили христианскую кровь в ритуальных целях. Все это стало возможным благодаря организационной, материальной и аморальной поддержке, оказанной ему католической церковью. То, что, вероятно, Франк был вампиром, "опырем", - добавляет этой истории пикантность.

  Николай Дембовский, католический иерарх, человек образованный, находящийся на пике церковной карьеры (бискуп, или архиепископ Подолии), потомок старинного дворянского рода, вдруг начинает общаться с малограмотным еврейским сектантом. Пишет о нем трогательные письма - нет, не в раввинат, не с просьбой "заберите своего еретика обратно!", а Папе Римскому, королям, европейской аристократии, убеждая оказать "новому мессианскому движению всестороннюю поддержку", а с самого Франка снять "все обвинения и наветы". Чем еретик подкупил важного церковника? Неужели у них обнаружились точки пересечения? Демонология, например, ведь Дембовский слыл неплохим экзорцистом....

  Дружба скорпиона и гадюки, где скорпион не может не жалить, такова его работа, а гадюка обязуется шипеть и кусаться - охарактеризовал их взаимоотношения один язвительный аристократ. Остается только удивляться, почему они до сих пор не отравили друг друга? Не успели, наверное.

  Обстоятельства знакомства с Дембовским благополучными не назовешь. В сложные годы, 1756-57, Франк метался, как барсук в клетке. Он суматошно ищет вход к католическому духовенству, считая, что они обязаны защитить его от преследований бывших единоверцев. Распря с евреями не унималась.