Франсуа Вийон

Десять лет спустя после разорения и опалы, постигшей бывшего королевского казначея, его сын продолжал по-прежнему жить на широкую ногу в своем архиепископском дворце. Вполне возможно, что большое состояние, уцелевшее после одного из самых крупных скандалов того времени, порождало всевозможные слухи и что Жана Кёра считали нуворишем, вышедшим сухим из воды. Однако колкость в адрес архиепископа не выглядит здесь логически связанной с фигурой пьяницы, в то время как сетование на мир звучит вполне естественно: бедняк Жан Лоран легче переносил бы несчастья, будь он богат. Когда плачут в шелка, то плачут меньше...

А следователя Лорана

Его глаза соленым лужам

Под стать, ведь зачат был он спьяну

Приверженным к бутылке мужем,

Я осчастливлю старым "бужем",

Чтоб утирать глазные щели;

Будь он архиепископ в Бурже,

Он взял бы шелк для этой цели 1.

У рифм есть своя оборотная сторона: изначально Вийон вовсе не собирался включать в свое завещание архиепископа. Архиепископ возник из-за Буржа. И на этот раз тоже Вийон почитал Дешана и позаимствовал у него несколько слов и несколько образов. Упоминалась, в частности, у Эсташа Дешана шелковая ткань, но в иной связи. Фигурировала у него и бросавшаяся в глаза нищета, нищета, отличавшая старого священника с минимальным доходом от священника-декана, которому не приходится жаловаться на судьбу. И старый "буж" там тоже был, но не для того, чтобы им вытирать слезы, а чтобы прикрыть спину лошади. И уже там Бурж появлялся лишь для того, чтобы составить рифму к "бужу".

Как-то священник мне встретился старый,

На лошаденке он ехал чубарой,

Вместо попоны укутанной "бужем",

Требник висел у него на луке.

Все б мне понравилось в том старике,

Если б не глазки, соленые лужи,

Если б не веки, красней, чем шелка,

Если б не в сизых прожилках щека...

К полудню мы уже были под Буржем 1.

1 Перевод Ю. Стефанова.

Сцену с бедным Жаном Лораном Вийон выдумал от начала до конца. А под руку подвернулся архиепископ. И то сказать, чтобы зарифмовать слово "буж", Дешану не оставалось ничего иного, как упомянуть город Бурж. Ни Жак Кёр, ни его сын тут ни при чем - Эсташ Дешан умер, когда Жаку Кёру было всего десять лет...

Заимствуя слова и образы, Вийон иногда наталкивался на новую мысль и хватался за нее. Бурж возник ради рифмы, но, упоминая о нем, почему бы не поддеть слишком богатого архиепископа.

Хотя Вийон и припомнил славную лотарингскую Жанну, "что в Руане сожгли англичане", которую только что с помпой реабилитировали, политическим наблюдателем он был никудышным. Но зато многое подмечал в обыденной жизни. Читал не много, но зато много повидал. Ему знакомы страдания тех, кто останавливался перед лотком булочника:

Хлеб видят они лишь в окне.

Знакомы ему были и нетопленые комнаты, где даже друзей нечем угостить. А себя он определил так:

Голее камня-голыша,

Не накопил он ни гроша... 1

1 Ф. Вийон. Лирика. М., 1981. С. 121. Перевод Ф. Мендельсона.

Вийон не раз видел бездомных перекати-поле, скитавшихся, подобно ему самому, по дорогам Франции и оставлявших на колючих кустах куски своей одежды.

Этот ленивец, влача голодное существование, перепробовал разные ремесла, и у него в памяти запечатлелись все тяжкие труды людей без профессии. Если уж каменщик возвращался с работы разбитым от усталости, то насколько тяжелее приходилось его помощникам, подавальщикам, чернорабочим, не владевшим мастерством и годным лишь на то, чтобы носить наверх камни и кирпичи. Есть у Вийона один почти неприметный намек, который, однако, выдает близкое его знакомство с предметом:

Вот кладчик - невелик сеньор,

А без подручного - ни шагу 1.

Вийону были хорошо знакомы мелкие драмы повседневной жизни. Такие, например, как конфискация сержантами Шатле слишком красивых поясов, которые, вопреки предписаниям, носили проститутки, желавшие привлечь к себе внимание. Однако производили конфискацию поясов также и у осужденных, что дало поэту повод посмеяться над одним судьей, чьему имени он не без задней мысли придал форму женского рода. Судья Массе из Орлеана заполучил пояс осужденного Вийона; но если он будет его носить, предупреждает поэт, то на него наложат штраф, как на непотребную женщину.

Для судей старый их сарай

Я после смерти перестрою,

Чтоб был не суд, а просто рай,

И всем по креслу дам с дырою

Из уваженья к геморрою,

А чтоб покрыть расходы все,

Пусть будет оштрафован втрое

Шлюшонка-лейтенант Массе! 2

1 Перевод Ю. Стефанова.

2 Ф. Вийон. Лирика. М., 1981. С. 87. Перевод Ф. Мендельсона.

Наблюдательность Вийона, завсегдатая улицы, проявилась и в том, как он описывает внешние признаки блеска и падения девиц легкого поведения. Вот Катрин-кошелечница, отгоняющая от себя мужчин. Вот Гийометта-ткачиха, отвергающая ухаживания своего хозяина. А вот пригожая Колбасница, предпочитающая танцы работе. Приходит день, когда они оказываются никому не нужными.

Придется рано закрывать окно.

Одна из них становится служанкой у кюре. И все они встречаются снова, "на корточки усевшись полукругом". И, сидя на пороге, без умолку болтают.

Пословицы