Франсуа Вийон

Само собой разумеется, что Вийон населил свое большое и малое "Завещания" теми же самыми людьми, которые посещали таверны и из которых состояла также и публика тогдашних театров. То был мир, где исступленно обсуждали проблему непорочности той или иной девушки и где святой Иосиф грубо говорил Богоматери: "Не будете же вы утверждать, что это от меня!" Согласно теологии того мира, ад представлял собой котел, и все верили, что в аду жарят, варят или же в лучшем случае вешают грешников.

В том обществе таверн и подмостков без стеснения смеялись над неуклюжими жестами слепого, а горе никому не мешало напиваться за здоровье пьяницы, только что променявшего свой табурет на место в братской могиле. Что и делал не скрывавший своих чувств Вийон, воздавая посмертные почести своему другу Котару. Существовала взаимная верность пьяниц.

Такому б только жить да жить,

Увы, он умер от удара.

Прошу вас строго не судить

Пьянчугу доброго Котара 1.

1 Ф. Вийон. Лирика. М., 1981. С. 89. Перевод Ф. Мендельсона.

Интересно, что Франсуа, порой переносивший действие в бордель, использовал в качестве декорации таверну гораздо реже. За исключением разве что тех случаев, когда нужно было "выкрикнуть спасибо" всем, в том числе и служанкам, показывавшим ради более приличных чаевых свои груди, поэт не стремился появляться в своей естественной обстановке, причем именно потому, что это и была его естественная обстановка. Зачем описывать то, что и так хорошо известно? Вийон сохранял от таверн лишь воспоминания, что он там выпивал, а дабы ничего не забыть, коллекционировал в стихах удобно вписывающиеся в каламбуры вывески.

Так, например, когда он завещал "Шлем", то не логично ли предположить, что поэт стремился не столько напомнить про существование и так всем хорошо известной таверны у ворот Бодуайе, за Гревской площадью, если идти в направлении Сен-Жерве, сколько высмеять претензии на благородное происхождение кавалера Жана де Арле - титул у Арле был более чем сомнительный и он был бы рад заполучить шлем в свой герб. Точно так же "Сосновая шишка" в "Малом завещании" понадобилась поэту для создания неприличного образа, когда он завещал магистру де Рагье "дырку" от таверны.

Однако есть в "Большом завещании" один владелец таверны, некий Тюржи, чье появление в произведении имеет определенный смысл. В мире питейных дел Тюржи был, можно сказать, отпрыском настоящей династии. Арнуль Тюржи был одновременно и виноторговцем, и трактирщиком, владевшим около ворот Бодуайе таверной под вывеской "Рака". В последние годы войны он работал квартальным надзирателем в квартале Сент-Антуан. Его сын Арнуле стал прокурором в Шатле. Другому его сыну, Жану, пришлось последовать за отступавшим двором Ланкастера, и он стал арфистом при английском короле Генрихе VI. Еще один Тюржи, Никез, был секретарем Бэдфорда. Ну а Робен - он сохранил ремесло предков и смотрелся за стойкой "Сосновой шишки" как один из наиболее солидных буржуа Парижа.

И вот он вместе с поваром Моро и кондитером Жаном де Провеном удостоился чести попасть в наследники Вийона. Следует уточнить - в наследники долгов Вийона; поэт здесь намекает на те аспидные дощечки, на которые записывались долги клиентов. Он не раз ел и пил в кредит у Тюржи, Моро и Провена. Так что Тюржи и вывеска его таверны - это не просто предлог для каламбура, а и свидетельство того, что в "Сосновой шишке" Вийон был частым гостем.

А чтобы каждый непременно

Мог получить наследство сам,

Когда я стану горстью тлена,

Пускай идет к моим друзьям!

Тюржи, Провен известны вам?

Затем Моро, мой друг большой?

Все через них я передам,

Вплоть до кровати подо мной 1.

1 Там же. С. 68.

Суть проблемы здесь сводится к тому, что все трое получили свою часть наследства еще раньше - Вийон проел и пропил у них все, что у него было.

Есть тут еще один подтекст. То вино, которое поэт завещал сборщику налогов Дени Эслену, будущему городскому старейшине, тоже должен был оплатить хозяин "Сосновой шишки". И Вийон пользуется случаем, чтобы вставить еще одну колкость: не принадлежит ли Тюржи к числу тех трактирщиков, которые доливают в вино воды? Немало бочек наполнялось ночью таким образом, как ради того, чтобы компенсировать часть затрат на закупку вина, так и для того, чтобы обмануть фиск - сборщика налогов и откупщиков податей - относительно количества распроданного товара. Клиента, правда, обмануть было трудно. Как только посетителю казалось, что ему дали чересчур легкое вино, он сразу же начинал обвинять хозяина в мошенничестве. Пожалуй, не существовало ни одного трактирщика, который бы никогда не проделывал подобной операции. Завещатель Вийон иронизировал вдвойне, когда притворялся, что видит в таких манипуляциях заботу о здоровье пьяниц.

Затем, тебе, Эслен Дени,

Парижа славный старожил,

Дарю ведро вина "ольни"

Его нацедишь у Тюржи.

От вожделения дрожи,

Пей, но не пропивай ума!

Водою память освежи:

От кабака близка тюрьма 1.

1 Ф. Вийон. Лирика. М., 1981. С. 79. Перевод Ф. Мендельсона.