Франц Иосиф. Любовь императора

«Всеми нами, — жалуется Франц Иосиф жене, — владело одно-единственное желание — скорее приняться за еду. Императрица и я, мы оба прилагали все усилия, чтобы приблизить начало ужина, которому мы не могли не отдать должное, ибо он был задуман с завидным хлебосольством — в меню было свыше трёх десятков блюд». В этом Елизавета нисколько не завидует своему супругу. Поехать — да, этого бы ей хотелось, но если за такую поездку пришлось расплачиваться участием в подобных торжествах, то ехать лучше не стоит.

Вести от королевы Марии Неаполитанской дают основания предполагать, что ожидаемое радостное событие произойдёт в декабре. Елизавета так подгадывает свой отъезд, что в Мирамаре встречается с императором, возвращающимся с Востока, и лишь потом отправляется дальше, в Рим. Там как раз собрался Вселенский собор, участвовать в котором съехалось не меньше восьмисот иерархов церкви со всех концов света. Елизавета остановилась в палаццо Фарнезе как гостья короля Неаполя, который «рассыпается в любезностях», ничуть не смущая сестёр.

8 декабря императрица присутствует на открытии Вселенского собора, расположившись в ложе, отведённой для суверенов. «Целое море епископских митр», — делится она своим впечатлением с мужем. Удивление вызывают у неё длительные церковные обряды, например, обряд изъявления покорности, когда всё присутствующее духовенство приближалось к папе для целования руки. Всё это продолжалось почти семь часов. На следующий день императрица является в Ватикан к папе. Он говорит много и весьма дружелюбно, но она мало что понимает, поскольку папа говорит по-итальянски. Однако неоднократное «ползание на коленях» представляется ей «довольно забавным». 12 декабря папа Пий IX посещает палаццо Фарнезе. «Всё это, — сообщает Елизавета мужу, — опять сопровождалось ужасными церемониями. Весь дом был в сборе, и мы ожидали Его святейшество, стоя на коленях у подножия лестницы... Поскольку беседа велась по-итальянски, мне не было нужды напрягать внимание. Во время проводов повторился тот же церемониал. Затем папа надвинул на уши ярко-красную тиару и облачился в горностаевую мантию такого же цвета — в этот момент он напомнил мне императрицу Каролину Августу...»

24 декабря происходит наконец долгожданное событие: в день рождения Елизаветы и одновременно под Рождество Мария благополучно производит на свет дочь. Все опасения Франца Иосифа оказались беспочвенными. За весь период пребывания императрицы в Риме не произошло ни единого инцидента. Елизавета едет в Офен, вновь вызывая тем самым немалое раздражение у венского двора. В июне императрица снова в Ишле.

В тихую сельскую жизнь, нарушаемую лишь невинными развлечениями вроде показа наряженных собак, учёной лошади и тому подобных забав, неожиданно врывается весть о чрезвычайно напряжённых отношениях между Пруссией и Францией. Из-за этого император лишён возможности приехать в Ишль. «Если дело снова не дойдёт до войны, — сказала, узнав о необычной новости, Елизавета, — это будет особенно печально». Но Франц Иосиф подчёркивает, что обстановка складывается не столь неблагоприятно, как она думает. Хорошо, если Наполеон поставит на место эту заносчивую Пруссию. Теперь для этого предоставляется подходящий случай. Елизавета тоже пересматривает свои взгляды. Ещё до конца не избавившись от враждебности венского двора по отношению к Пруссии, которая возникла с 1866 года, императрица, подобно Францу Иосифу, ожидает победы Франции в уже вспыхнувшей войне. Елизавете хочется в Баварию к своей семье, но из этого, конечно, ничего не выходит. Оставаться в Ишле она ни за что не хочет, потому что это означало бы провести всё лето вместе со свекровью, и выбирает местечко Нойберг в снежных Альпах к северу от Мюрдцушлага, куда император может добраться за пять часов. Её братья, Людвиг и Карл Теодор, тоже втягиваются в борьбу. Любопытно, продолжают ли оба брата поддерживать Пруссию? Весть о сражении под Саарбрюкеном[50] Франц Иосиф сразу же по телеграфу присылает Елизавете, расценивая эту баталию как большую победу Наполеона.

«По крайней мере французы положили теперь неплохое начало, — отвечает она. — Велико ли значение этого города? Мне интересно, как пруссаки объясняют эту аферу?» В последующие дни Франц Иосиф передаёт жене благоприятные для французов новости и выражает надежду, что Франция дольше выдержит эту войну. «Если так пойдёт и впредь, — отвечает на это Елизавета, — пруссаки вскоре опять будут в своём Берлине». Однако обстоятельства меняются самым неожиданным образом.