Французская Советская Социалистическая Республика

Я буквально влюбился во французских коммунистов. Наблюдая по телевидению диспуты, которые вели члены политбюро ФКП с лидерами правых партий или с журналистами, я всякий раз поражался их умению спокойно и убедительно врать. Причем это не была наша советская система полемики уходить от острых вопросов и категорически отрицать очевидное. Такая манера дискуссий на Западе не проходит. Нет, лидеры французских коммунистов могли ответить на любой каверзный вопрос, поворачивая его выгодной для себя стороной, постоянно педалируя на проблемах, волнующих массы, - безработице, кризисе, инфляции - и не упускали случая тут же перейти в наступление при малейшей оплошности противника. Перехватить инициативу, заставить оппонентов оправдываться - вот каков был их стиль. Например, мэр-коммунист такого-то городка пойман с поличным: запустил лапу в муниципальную казну.

Факты налицо, возбуждено судебное дело. Всю эту историю напоминают секретарю компартии во время очередного теледиспута.

Как выкрутиться из щекотливой ситуации?

Ответ: во-первых, это провокация правых сил. Во-вторых, если мэр и брал деньги, то только на помощь бедным рабочим эмигрантам, которые не умеют правильно составлять заявления на пособия, отсюда и путаница в документации, и за эту неразбериху в бумагах мэрия должна ответить - закон одинаков для всех. Но красная мэрия руководствовалась благими пожеланиями облегчить участь людей, которых нещадно эксплуатирует капитал, и так далее, и так далее. А вот мэр другого городка, из правой партии, - продолжает коммунист, - не только не заботился о трудящихся, но и спекулировал земельными участками, и любопытно знать, что представитель этой партии, сидящии напротив меня, думает по этому поводу?

Представитель правой партии отвечает, что, во-первых, еще ничего не доказано, во-вторых, о трудящихся заботились, в-третьих, положение с земельными участками запутанное, и он сам, как депутат парламента, вносил поправку на сессии в таком-то году. Представитель правой партии хочет быть точным и объективным. Он выкладывает массу подробностей по делу, а также свои соображения "за" и "против". Все давно забыли про красного мэра-ворюгу, внимание телезрителей сосредоточено на правой мэрии, где, кажется, не все чисто. Секретарь компартии ведет в счете.

Повторяю, я привел самый элементарный пример. Французские коммунисты умудрялись выкручиваться из более трудных ситуаций. На их месте наши "портреты" опозорились бы неимоверно. Ведь они не привыкли к перекрестным неожиданным вопросам и предпочитают отвечать по бумажке или при активной подсказке своих референтов. Так что преимущество лидеров французских коммунистов перед советскими вождями объяснялось тем, что они выросли в обществе свободной конкуренции. Кроме того, волей-неволей они вынуждены были быть в курсе новейшей политической, экономической и социальной мысли, которая в Советском Союзе, за исключением отдельных специалистов, игнорировалась. Из всех западных идей наше руководство прекрасно усвоило одну, высказанную, кстати, французским императором Наполеоном Бонапартом: "Большие батальоны всегда правы". Но этого было достаточно.

Генсек французской компартии вызвал у меня двойственное чувство. По своему интеллекту и как теоретик он был чуть выше наших "портретов". Однако как вождь, как трибун, как темпераментный боец он на голову превосходил даже своих коллег. И полемист он был бесподобный. С таким лучше избегать дискуссий.

Не эти его качества меня тревожили. Генсек намечался в Президенты Французской Советской Социалистической Республики. Он будет иметь полноту власти в стране. То, что он справится с внутренними проблемами, я был уверен. Но как он поведет себя по отношению к нам? Сейчас, естественно, он послушен. Наши цели совпадают. Цо.что будет дальше? Меньше всего мы желали, чтоб Франция стала второй Югославией со вторым маршалом Тито во главе. Тогда уж предпочтительнее оставить все как есть. А Генсек ФКП был сильной личностью и, что б там про него ни говорили, французом во всех смыслах этого слова.

Правда, он знал, что у нас на него досье с разными пикантными подробностями. Раньше, когда он пытался ерепениться, мы кое-что пускали в западную прессу. Например, копию контракта, подписанную Генсеком на заводе Мессершмитта в 1942 году. Хоть и грехи молодости, но вспомнить неприятно. Компартия в то время уже участвовала в Сопротивлении.

Увы, опыт нас научил, что человек, придя к власти, меняется. И, главное, становится менее уязвимым. Уж какие компрометирующие документы мы имели на Мао Цзедуна (расстрел китайских коммунистов, пытки в тюрьмах), но чему это помешало?

Идеальным вариантом было бы заменить Генсека на его посту каким-нибудь молодым революционером-автономистом, люто ненавидящим Францию. Однако это пока не представлялось возможным даже в теории.