Фремлейский приход

 -- А я говорю, что есть, Фанни. Странно, право! "отложить свое оправданіе!" Къ чему мужу оправдываться передъ женой, если онъ поступаетъ прямо и честно? Его собственныя слова осуждаютъ его. "Не хорошо отдѣляться это всех!" Вы станете увѣрять меня, что мистеръ Робартс дѣйствительно считалъ своимъ долгомъ не отказываться отъ приглашенія? Я говорю, что это лицемѣріе. Другаго названія у меня нѣтъ для этого.

 Въ это время бѣдная, расплакавшаяся жена отирала слезыи приготовлялась дѣйствовать. Крайняя строгость леди Лофтон придала ей смѣлости. Она знала, что ея обязанность защищать мужа, когда на него такъ нападаютъ. Еслибы леди Лофтон была умѣреннѣе въ своих замѣчаніяхъ, мистриссъ Робартс не нашлась бы отвѣчать ни слова.

 -- Можетъ-быть вы составили себѣ ложное мнѣніе о моемъ мужѣ, сказала она: -- онъ не лицемѣръ.

 -- Такъ, моя милая, вамъ конечно лучше знать; но по моему, это очень похоже на лицемѣріе. Что скажешь, Юстинія?

 -- О! мама! удержитесь Бога ради!

 -- Удержаться! Все это прекрасно! Но можно ли удержать свое чувство, когда намъ измѣняютъ?

 -- Вы не думаете, однакожъ, что мистеръ Робартс измѣнилъ вамъ? сказала жена.

 -- О нѣтъ! конечно нѣтъ! И она продолжала читать письмо: "имѣло-бы видъ, будто я приписываю себѣ право осуждать герцога." Развѣ подъ тѣмъ же самымъ предлогомъ онъ не могъ бы отправиться куда угодно, хоть въ самый опозоренный домъ Англіи? Въ этомъ смыслѣ мы всѣ должны судить другъ друга. "Краули!" Да! Еслибъ онъ немножко более был похожъ на мистера Краули, это было бы хорошо и для меня, и для прихода, да и для васъ также, моя милая. Богъ прости мнѣ только, что я дала ему здѣсь мѣсто!

 -- Леди Лофтон! Вы очень строги къ нему; очень строги. Я не ожидала этого отъ такого друга, какъ вы.

 -- Вы достаточно знаете меня, и могли быть увѣрены, что я буду говорятъ, какъ думаю. "Писалъ къ Джонсу"; да, не трудно написать бѣдному Джонсу. Лучше бы ужь написать Джонсу, чтобъ онъ всѣ дѣла взялъ на себя. Тогда ничто не мѣшало бы мистеру Робартсу сдѣлаться домашнимъ капелланомъ герцога.

 -- Мнѣ кажется, мужъ мой исполняетъ свою обязанность не хуже другихъ въ эпархіи, сказала мистриссъ Робартс, снова расплакавшись.

 -- А вамъ приходится брать на себя его занятія въ школѣ; вамъ и мистриссъ Подженсъ. Куратъ, да жена, да мистриссъ Подженсъ, и прекрасно! Я не вижу, зачѣмъ бы ему возвращаться.

 -- О, мама! сказала Юстинія:-- прошу васъ не будьте такъ рѣзки съ нею.

 -- Дай мнѣ докончить, другъ мой. А! вотъ и обо мнѣ: "увѣдомишь леди Лофтон, гдѣ я..." Онъ не предполагалъ, что вы покажете мнѣ это письмо.

 -- Не предполагалъ? сказала мистриссъ Робартс, протягивая руку, чтобы взять его назадъ, но тщетно:-- я думала, что лучше показать, право думала, что лучше!

 -- Теперь ужь все равно: позвольте мнѣ докончить. Что такое? Какъ смѣетъ онъ посылать мнѣ такія наглыя шутки? Дѣйствительно, я не думаю, чтобы докторъ Проуди могъ понравтся мнѣ; я никогда этого не предполагала. "Счелъ себя почти обязаннымъ ѣхать!" Ну, еслибъ я сама не прочла этого, я никогда бы не повѣрила, что онъ способенъ на что-нибудь подобное "Что не могу ѣхать къ герцогу Омніуму, потому что принадлежу къ приходу леди Лофтон..." Я бы именно и желала, чтобы такъ говорили. Люди, годные для моего прихода, не должны быть годны для дома герцога. Я надѣялась, что въ немъ-то это чувство будетъ сильнѣе чѣмъ въ комъ-либо другомъ. Я была обманута, вотъ и все!

 -- Онъ ничего не сдѣлалъ, чтобъ обмануть васъ, леди Лофтон.

 -- Дай Богъ, чтобъ онъ и васъ не обманулъ, другъ мой! "Понадобится немного денегъ..." Да, очень вѣроятно, что ему тедерь понадобятся деньги. Вотъ вамъ письмо, Фавни. Очень жалѣю! Мнѣ нечего больше сказать.

 Она сложила письмо и отдала его мистриссъ Робартс.

 -- Я думала, что слѣдуетъ показать вамъ это письмо, сказала мистриссъ Робартс.

 -- Это ужь все равно; вѣдь надобно же было меня увѣдомить.

 -- Онъ именно проситъ меня объ этомъ.

 -- Да; было бы довольно трудно скрыть отъ меня это. Онъ броситъ свое дѣло и отправится жить съ игроками и развратниками, а я чтобъ этого не узнала!

 Тутъ мѣра переполнилась для Фанни Робартс. Услышавъ эта слова, она забыла, что для нея леди Лофтон, забыла о леди Мередитъ, и помнила только о своемъ мужѣ, помнила, что онъ ей мужъ и, не смотря на всѣ свои недостатки, добрый и любящій мужъ; помнила также и то обстоятельство, что она жена его.

 -- Леди Лофтон, сказала она,-- вы забываетесь; можно ли такъ говорить со мною о моемъ мужѣ!

 -- Какъ! воскликнула леди Лофтон:-- вы показываете мнѣ такое письмо, а я не должна говорить вамъ, что я думаю!

 -- Не должны, если думаете такъ несправедливо. Вы не въ правѣ употреблять при мнѣ такихъ выраженій, и я не хочу ихъ слышать.

 -- Вотъ какъ!

 -- Хорошо, или дурно онѣ дѣлаетъ, что ѣдетъ къ герцогу Омніумъ,-- не мнѣ судить. Онъ самъ судья своих поступковъ, а не вы и не я.

 -- А когда онъ оставитъ васъ съ незаплаченнымъ долгомъ мяснику и без денегъ на башмаки, кому тогда придется судить объ этомъ?