Фремлейский приход

 -- Не вамъ, леди Лофтон. Еслибы настали такіе тяжелые дни,-- а ни вы, ни я не въ правѣ ожидать ихъ,-- я не пришла бы къ вамъ въ моемъ горѣ, послѣ всего этого ужъ конечно не пришла бы.

 -- Прекрасно! Вы можете отправиться къ герцогу Омніуму, если вамъ пріятнѣе.

 -- Фанни, пойдемъ! сказала леди Мередитъ.-- Зачѣмъ раздражать маменьку?

 -- Я не хочу раздражать ее, но я не дамъ оскорблять его, я не могу не заступиться за него. Кому же и защищать его, если не мнѣ? Леди Лофтон говорила о немъ ужасныя вещи, и говорила неправду!

 -- О Фанни! воскликнула Юстиція.

 -- Хорошо, хорошо, сказала леди Лофтон,-- вотъ вамъ людская отплата.

 -- Не понимаю, о чемъ вы говорите, леди Лофтон; но неужели вы хотѣли бы, чтобъ я стояла молча, когда при мнѣ говорятъ такія вещи о моемъ мужѣ? Онъ живетъ не съ такими людьми, какихъ вы назвали. Онъ не пренебрегаетъ своею обязанностію. Было бы хорошо, еслибы всѣ священники такъ рѣдко оставляли свой приходъ, какъ онъ. И къ тому же онъ ѣдетъ къ герцогу Омніуму вмѣстѣ съ епископомъ.

 -- Особенно, если епископъ стоитъ на ряду съ самимъ дьяволомъ, какъ ставитъ его мистеръ Робартс, сказала леди Лофтон.-- Онъ можетъ присоединиться съ нимъ къ герцогу, и тогда они представятъ собою трехъ Грацій. Не такъ ли, Юстиція?-- И леди Лофтон засмѣялась короткимъ и горькимъ смѣхомъ своей собственной остротѣ.

 -- Я думаю мнѣ можно теперь идти, леди Лофтон?

 -- О! конечно, моя милая.

 -- Мнѣ жаль, если я разсердила васъ; но я не смолчу ни передъ кѣмъ, кто будетъ говорить дурно о мистерѣ Робартсѣ. Вы были очень несправедливы къ нему, я не могу не сказать этого, хотя бы вы и разсердились на меня.

 -- Послушайте, Фанни, это уже слишкомъ, сказала леди Лофтон.-- Вотъ ужь полчаса какъ вы меня браните за то, что я не радуюсь новой дружбѣ, которую свелъ вашъ мужъ, и теперь вы готовитесь начать сызнова. Этого я не въ силахъ вынести. Если вамъ ничего более не нужно сказать мнѣ, то лучше ужь оставьте, меня.

 Когда леди Лофтон говорила это, лицо ея было непреклонно-строго и жестко.

 Никогда до сихъ поръ мистриссъ Робартс не слыхала такихъ словъ отъ своей старой пріятельницы; никогда не слыхала она ничего подобнаго отъ кого бы то ни было, и она не знала, какъ держать себя.

 -- Хорошо, леди Лофтон, сказала она,-- я пойду. Прощайте.

 -- Прощайте, отвѣчала леди Лофтон, и, обернувшись къ столу, начала собирать свои бумаги. Фанни прежде никогда не уходила домой из Фремле-Корта без теплаго поцѣлуя. Теперь ей даже не протягивали руки на прощанье. Неужели между ними въ самомъ дѣлѣ дошло до ссоры, до ссоры непримиримой?

 -- Фанни уходитъ, вы знаете, мама, сказала леди Мередитъ.-- Она будетъ уже дома прежде чѣмъ вы сойдете вниз.

 -- Что жь дѣлать, другъ мой? Фанни вольна поступать, какъ ей угодно. Не мнѣ судить ея поступки. Она сію минуту сказала мнѣ это.

 Мистриссъ Робартс не говорила ничего подобнаго; но чувство гордости запрещало ей вступать въ объясненія. Итакъ, она вышла легкимъ шагомъ из дверей, и леди Мередитъ, попытавъ съ матерью примирительный шепотъ, пошла за нею.

 Увы! шепотъ Этот был совершенно безполезенъ.

 Обѣ женщины молча сошли съ лѣстницы; но войдя снова въ гостиную, онѣ съ тупымъ ужасомъ взглянули въ лицо другъ другу. Что имъ теперь дѣлать? Они не предполагали и возможности такой трагической развязки. Неужели въ самомъ дѣлѣ Фанни Робартс оставитъ домъ леди Лофтон отъявленнымъ врагомъ,-- Фанни Робартс, которая и до замужства и послѣ была принята въ этомъ домѣ почти какъ дочь?

 -- О! Фанни! зачѣмъ ты такъ отвѣчала моей матери? сказала леди Мередитъ.-- Ты видѣла, что она раздражена. У нея много и другихъ непріятностей, кромѣ исторіи съ мистеромъ Робартсомъ.

 -- А развѣ ты смолчала бы, еслибы кто-нибудь сталъ нападать на сэръ-Джорджа?

 -- Передъ родною матерью, да. Я дала бы ей говорить, что угодно и предоставила бы сэръ-Джорджу самому стоять за себя.

 -- Такъ; но вѣдь ты другое дѣло. Ты ей дочь, а сэръ-Джорджъ... Она не рѣшалась бы говорить такимъ образомъ о поведеніи сэръ-Джорджа.

 -- Рѣшилась бы, еслибъ ей только вздумалось, увѣряю тебя. Я жалѣю, что пустила тебя къ ней.

 -- Можетъ-быть лучше, что оно такъ вышло, Юстинія. Если уже она такого мнѣнія о мистерѣ Робартсѣ, то намъ слѣдуетъ это знать. Сколько я ей ни обязана, какъ ни люблю тебя, ноги моей не будетъ въ этомъ домѣ, да и ни въ какомъ домѣ, гдѣ такъ оскорбительно отзываются о моемъ мужѣ.

 -- Милая Фанни, кто не знаетъ, что случается, когда сойдутся два раздраженные человѣка?

 -- Я не была раздражена, когда пошла къ ней; нисколько.

 -- Что пользы толковать о прошломъ? Что теперь намъ дѣлать, Фанни?

 -- Я думаю, мнѣ всего лучше идти домой, сказала мистриссъ Робартс.-- Пойду, уложу свои вещи, и потомъ пришлю за ними Джемса.

 -- Дождись полдника; тогда тебя можно будетъ, уходя, поцѣловать мою мать.

 -- Нѣтъ, Юстинія, я не могу дожидаться. Я должна отвѣчать мистеру Робартсу съ этою же почтой, а надо еще обдумать, что сказать ему. Здѣсь я не въ состояніи написать письма, а почта отходитъ въ четыре часа.-- И мистриссъ Робартс встала съ кресла готовясь уйдти окончательно.