Фремлейский приход

 -- Но, какъ собратъ по сану, какъ человѣкъ искренно васъ уважающій и желающій вамъ добра, я почелъ долгомъ это дѣло взять на себя.

 -- Какое же дѣло, Кролей?

 -- Мистеръ Робартс, люди говорятъ, что вашъ настоящій образъ жизни не приличенъ поборнику свѣта Христова.

 -- Люди говорятъ! Какіе люди?

 -- Люди васъ окружающіе, ваши собственные сосѣди, тѣ, которые слѣдятъ за вашею жизнью и знаютъ всѣ ваши поступки; которые ищутъ въ васъ наставника и руководителя, а находятъ васъ въ сообществѣ конюховъ и псарей, въ вихрѣ самыхъ пустыхъ, самыхъ праздныхъ забавъ; которые ждутъ отъ васъ примѣра благочестивой жизни, и обмануты въ своемъ ожиданіи.

 Мистеръ Кролей прямо приступилъ къ самому корню дѣла, и этимъ несколько облегчилъ себѣ тягостную задачу; онъ не видѣлъ пользы въ длинныхъ приготовленіяхъ.

 -- И эти люди прислали васъ ко мнѣ?

 -- Никто не прислалъ меня и не могъ прислать. Я пришелъ высказать вамъ свое собственное мнѣніе, а не чье-либо другое. Но я упомянулъ о людяхъ васъ окружающихъ, потому что передъ ними главныя ваши обязанности. Не почитаете ли вы обязанностью передъ ближними вести чистую, благочестивую жизнь, не почитаете ли вы это еще более обязанностью передъ Отцомъ Небеснымъ? А теперь я осмѣлюсь спросить васъ, точно ли вы прилагаете всѣ старанія, чтобы вести такую жизнь?

 И онъ остановился въ ожиданіи отвѣта.

 Странный онъ был человѣкъ; такой смиренный и тихій, такой неловкій и робкій въ обыкновенныхъ дѣлахъ жизни, но безстрашный и непоколебимый, почти краснорѣчивый, лишь только касался того предмета, которому посвятилъ всю свою жизнь. Марк едва могъ выдержать взглядъ его впалыхъ, сѣрыхъ глазъ. И вотъ, онъ повторилъ свои послѣднія слова:

 -- Смѣю васъ спроситъ, мистеръ Робартс, употребляете вы всѣ старанія, чтобы вести такую жизнь, какая прилична священнику въ средѣ его прихожанъ?

 И опять онъ остановился ожидая отвѣта.

 -- Немногіе из насъ, проговорилъ Марк тихимъ голосомъ,-- могутъ утвердительно отвѣчать на такой вопросъ.

 -- Но думаете ли вы, что многимъ будетъ также трудно отвѣчать на него, какъ вамъ? Да положимъ, что такъ; неужели вы, человѣкъ молодой, энергическій, богато одаренный, захотите причислить себя къ этимъ многимъ? Захотите ли вы явиться отступникомъ, послѣ того какъ взяли на себя божественный крестъ нашего Спасителя? Скажите, что такъ, и я васъ тотчасъ же оставлю, потому что ошибся въ васъ.

 Опять настало молчаніе, потомъ онъ продолжалъ:

 -- Говорите, братъ мой; откройте мнѣ свою душу, если возможно.

 И вставъ съ мѣста, онъ подошелъ къ Марку и положил ему руку на плечо, съ любовью глядя на него.

 Сперва Марк, потягиваясь въ своемъ креслѣ, хотѣлъ было намекнуть почтенному собрату, что лучше бы ему заниматься своими собственными дѣлами. Но вскорѣ у него исчезла из головы всякая подобная мысль. Онъ невольно приподнялся из своего лѣниваго, полулежачаго положенія, и оперся локтями на столъ; услышавъ послѣднія слова, онъ опустилъ голову и закрылъ лицо руками.

 -- Грустно такое паденіе, продолжалъ Кролей,-- вдвойнѣ грустно, потому что подняться такъ трудно. Но не можетъ быть, чтобы вы согласились стать въ рядъ съ тѣми легкомысленными грѣшниками, которыхъ вы, по назначенію вашему, должны обращать на истинный путь. Вы предаетесь праздности и разгулу, вы спокойно разъѣзжаете на охоту съ богохулителями и развратниками, а между тѣмъ вы стремились къ исполненію своего высокаго призванія, такъ часто и такъ хорошо говорили объ обязанностяхъ служителя Христова; а между тѣмъ вы, въ гордости своей, можете разбирать самые тонкіе вопросы нашей вѣры, какъ будто бы самыхъ общихъ, простыхъ ея заповѣдей, не достаточно для вашей дѣятельности! Не можетъ быть, чтобы, во всех вашихъ горячихъ спорахъ, я имел дѣло съ лицемѣромъ!

 -- Нѣтъ, не съ лицемѣромъ, не съ лицемѣромъ, проговорилъ Марк, и въ голосѣ его дрожали слезы.

 -- Такъ съ отступникомъ? Такъ ли я долженъ васъ называть? Нѣтъ, мистеръ Робартс, вы не отступникъ и не лицемѣръ, а человѣкъ, споткнувшійся во мракѣ и поранившій себя о камни. Пустъ Этот человѣкъ возьметъ въруку свѣтильникъ, и осторожно пойдетъ между терній и камней, осторожно, но твердо и безбоязненно, съ христіянскимъ смиреніемъ, какъ должно всякому совершать свой путь въ этой юдоли слезъ.

 И прежде чѣмъ Робартс могъ остановить его, онъ поспѣшно вышелъ из комнаты и, не простясь съ прочими членами семейства, отправился домой какъ пришелъ, пѣшкомъ, по грязи, пройдя такимъ образомъ въ это утро четырнадцать миль, чтобъ исполнять взятое имъ на себя порученіе.

 несколько часовъ мистеръ Робартс не выходилъ из своего кабинета. Оставшись одинъ, онъ заперъ дверь на ключъ, и сѣлъ у стола, раздумывая о настоящей своей жизни. Около одиннадцати часовъ къ нему постучалась жена, не зная здѣсь ли еще гость; никто не видѣлъ какъ ушелъ мистеръ Кролей Но Марк веселымъ голосомъ попросилъ ее не прерывать его занятій.

 Будемъ надѣяться, что его размышленія послужили ему въ пользу.

 Будемъ надѣяться, что эти часы раздумья не пропали для него даромъ.

Глава XVI