Фрэнки Ньюмен против Виртуальности

Из трёх своих жён ревновать мне приходилось только Лиззи: ни Вирджи, ни Дорис поводов для этого не давали и вообще были на редкость порядочными женщинами. Хотя мне трудно было воспринимать их в качестве последних: обе обладали властным характером, гораздо больше меня зарабатывали и на этом основании считали, что всё свободное время я должен стоять на задних лапках и с нетерпением ждать их распоряжений, а главное, неустанно восхищаться ими. Но ревности никогда не было, и я уже успел забыть, что это такое. И вот Клара… Для меня самого-то давно уже не секрет, что влюбился я в неё по самые уши — подумать не мог, что в моём возрасте это возможно! — и наверняка бы ей в этом признался, кабы не был на столько лет её старше. Боюсь я её насмешливого взгляда: выпрыгнут чёртики и популярно мне объяснят, насколько нелепо такое вот моё поведение. Клара ничего и говорить не будет, они сами всё скажут. И пойду я восвояси, и возьму виски и надерусь до… Стоп. Вот ещё одна причина, по которой не тороплюсь с признанием: нельзя мне сейчас надираться, сначала нужно Клару отсюда вытащить да самому выбраться, чтобы со всей этой историей покончить. И вот только тогда…

Я не успеваю обдумать, что тогда, потому что из агентства выходит Клара — одна! — и идёт к машине. По её виду понимаю, что всё получилось. Подтверждение этому получаю тут же: она садится за руль, но не заводит машину, а поворачивается ко мне, притягивает рукой мою голову, сдирает камуфляжные усы и бородку, которые так и не понадобились, и целует — своего рода компенсация за мои тягостные переживания и раздумья.

— Всё в порядке, Фрэнк, — говорит она. — отправляй эсэмэску Элизабет.

Она трогается с места, а я достаю мобильник и пишу: «Переход сегодня. Где Джейсон»? По-видимому, Лиззи уже глаз с телефона не сводила, потому что ответ получаю буквально сразу: «Поджидает тебя возле дома Клары».

— Поехали к «дому Гибсона», — говорю Кларе. — Джейсона там нет. Только к самому дому не подъезжай: остановись там, где мы в виртуальности бросили «вольво».

Она кивает и сворачивает на Парк-стрит. Через несколько минут мы на месте, Клара глушит двигатель и собирается выходить. Я трогаю её за плечо.

— Оставайся здесь, Клара, я пойду один. Если там всё нормально — вернусь за тобой. А если меня не будет… — я прикидываю, — десять минут, заводи машину и уезжай. На переходе, правда, тогда придётся поставить крест, но ведь можно приспособиться и здесь. Уезжай в другой город, устройся на работу… В пятницу, 29-го, та Клара уйдёт в виртуальность, и после этого можешь вообще жить спокойно: никто тебя…

Закончить я не успеваю, потому что Клара открывает дверцу и выходит наружу.

— Хватит болтать, Фрэнк, — нетерпеливо говорит она, — пошли уже!

С полминуты я, раздумывая, смотрю на неё и прихожу к выводу, что и в самом деле можно идти вместе. Ничего Кларе не угрожает: Джейсон желает разделаться со мной и только со мной.

— Ладно, — говорю, — пойдём.

В некоторых окнах дома горит свет, и я решаю ещё раз проверить. Набираю номер Лиззи и слышу её голос: «Да? Это ты, Фрэнки»?

— Я, — отвечаю, — у тебя по-прежнему всё чисто? Мы уже здесь.

— Заходите, — спокойным голосом говорит она, — он не возвращался.

В который уже раз мы с Кларой подходим к этому дому и открываем двери. Из гостиной выходит Лиззи.

— Правда, сегодня переходим? — спрашивает она. — Вы действительно всё успели сделать?

Вместо ответа я машу рукой, и мы втроём поднимаемся наверх. Перед осточертевшей дверью в подвал спохватываюсь:

— Чёрт, надо было кувалду захватить, чтобы пошире отверстие сделать! Мы же опять все перемажемся!

Лиззи смотрит на меня недоумённо, а Клара с сожалением разглядывает мою куртку и своё платье. Она сегодня одета в… Хотя нет, не буду описывать, мои таланты по этой части вы уже знаете, достаточно сказать, что Лиззи, увидев её, с досадой отвела в сторону взгляд. Ну, и куртку свою мне пачкать не хотелось бы: это же подарок Клары! Оглядываюсь по сторонам и вижу решение: подхожу к окну, хватаю обеими руками штору и с силой дёргаю вниз.

— Постелим там на кирпичи, — объясняю дамам.

Кое-как сворачиваю её и у двери снова испытываю затруднение: в прошлый раз, спускаясь по лестнице, я держал Клару за руку и обнимал за талию, но делать это при жене — пусть и бывшей — смущаюсь. Клара всё понимает, решительно открывает дверь и начинает спускаться первой. Я шарю в кармане.

— Подожди, — говорю, — у меня зажигалка с фонариком.

Иду следом за ней и стараюсь светить так, чтобы ступени было видно всем троим. Мы благополучно минуем опасное место и подходим к пролому. Здесь я постилаю штору и благодаря этому перебираемся на другую сторону практически чистыми. От меня не укрылось, что во время всей этой операции Лиззи была в недоумении и посматривала на дверь, однако, говорить ничего не стала.