Фридрих Барбаросса

Важными пунктами этого соглашения были следующие. Император впредь отказывался осуществлять инвеституру кольцом и посохом и давал согласие на канонические и свободные выборы епископов и аббатов. Папа взамен соглашался — для германских земель — на присутствие на таких выборах государя, причем тому разрешалось поддерживать sanior pars, то есть наиболее благоразумную партию, при отсутствии большинства. Кроме того, в Германии вверение светских суверенных прав, темпоралий, посредством скипетра должно было производиться еще до рукоположения в сан, тогда как в Италии и Бургундии оно происходило только после избрания и рукоположения. Принципиальное значение для осуществления этого компромисса имело разделение духовных и светских прав (spiritualia — temporalia): это крупное идейно-теоретическое достижение в эпоху Штауфенов должно было найти свое продолжение в понятийно ясном изложении регалий, суверенных прав Империи, столь значимых для городских сил Италии. Вормсский конкордат, без сомнения, явился поначалу весомым успехом церкви, но в то же время завершил тяжелый кризис Империи и создал государю новое пространство для маневра. Прежде всего, разумеется, вопрос заключался в том, как наметившуюся теперь нормализацию реализовать на практике — причем необходимо констатировать при этом, что позиции Империи могли энергично отстаиваться и дальше. Новейшие исследования сумели внести существенные поправки в прежний образ «поповских королей» даже относительно периодов правления Лотаря III и Конрада III, поколебленных тяжелым внутригерманским кризисом

^[509].

Одной из решающих контактных зон в отношениях между imperium

и sacerdotium издавна было проведение коронации императора папой — акт, который всегда предполагал согласие между обоими высшими авторитетами. Папству все же не удалось использовать эту ситуацию для укрепления собственных позиций: напротив, оно само часто бывало весьма заинтересовано в осуществлении коронации из-за грозившей ему опасности (проблемы схизмы, зависимость от поддержки государя из-за усиления норманнской власти в Сицилии или оппозиции римских горожан). Здесь все-таки следует указать на некоторые принципиальные моменты, относящиеся к оценке папской политики и к вопросу о ее эффективности. Так, папство могло опереться на институциональную сплоченность церкви, на ее сформированную иерархическую структуру. Можно было распоряжаться богатой традицией политико-дипломатических расчетов, успешно и энергично развивать связи — особенно со времени борьбы за инвеституру — со всеми частями христианского мира. Нельзя забывать и о богатом жизненном опыте большинства персон, занимавших престол Святого Петра, — как совокупном, так и индивидуальном.

В середине XII столетия папство пребывало в сложносоставном сплетении политических связей, которое определялось в особенности региональными проблемами. К ним относились отношения с римской городской оппозицией, усилившейся благодаря учреждению сената в 1143 году и связавшей себя с критиками внутри самой церкви, вроде Арнольда Брешианского, а также отношения с сицилийской державой норманнов. По сравнению с ними связи с Империей были менее интенсивными. Конраду III мешали оказать действенную поддержку папству столкновения с Вельфами, так и не позволившие ему за время его правления отправиться в коронационный поход в Рим. Ситуация неожиданно изменилась с избранием королем швабского герцога Фридриха. Вопрос об отношениях с папством и стремление как можно скорее получить императорскую корону оказались в центре внимания уже по случаю переговоров с князьями, проведенных на следующий день после королевской коронации в Ахене. Хотя новый король поначалу подчинился мнению светских князей о том, что поход на юг пока должен быть отложен и нужно стремиться к окончательному умиротворению германской части Империи, он все же немедленно выслал делегацию к папе Евгению III. В ее состав, наряду с избранным архиепископом Хиллином Трирским и епископом Эберхардом Бамбергским, входил аббат Адам Эбрахский — как и папа, выходец из ордена цистерцианцев. Хотя в последующие месяцы отношения с папством складывались отнюдь не безоблачно^[510], взаимодействие со Штауфеном было все-таки совершенно необходимо папе из-за его тяжелого положения в силу острой оппозиции со стороны римских горожан^[511]

. Еще осенью 1152 года в курию явилось повторное посольство, состоявшее из епископов Ансельма Хафельбергского и Германа Констанцского, графов Ульриха фон Ленцбурга, Гвидо Гуэрры и Гвидо ди Бьяндрате. Под новый год там было достигнуто письменное соглашение, которое король ратифицировал в марте 1153 года в Констанце. Наряду с решением энергично противодействовать греческой экспансии против Италии, римлян и королевства Сицилии, там была определенно согласована императорская коронация^[512].