Фридрих Барбаросса

На подступах к Анконе нас догнало посольство от басилевса Византии Мануила Комнина, который предлагал мне в жены свою племянницу, царевну Марию, а также совместный поход против норманнов в Апулию. Мануил обещал частично финансировать это дело, и главное, помочь с флотом. Предложение показалось более чем заманчивым, еще бы — северную Италию, считай, покорили, теперь бы еще восстановить свои права в южной… но мои князья уперлись, отказываясь воевать в такую жару. И что самое паскудное, я не имел права их заставить. Итак, поход за короной затянулся, и по-хорошему, от меня требовали немедленно распустить войско. Они были правы — мы добились того, ради чего пришли в Италию, их обет был исполнен, к тому же добро и пленники из Сполето явно затрудняли передвижение. Напрасно я говорил им о моще Византийской империи, и о выгоде подобного союза. Дома меня, разумеется, ждала прекрасная Беатрикс, но с чего я вообще взял, что ждала, когда я даже не намекнул ей о своих намерениях. Сколько ей было в нашу первую и последнюю встречу? Девять лет. И о чем может думать девятилетняя девочка, играющая в куклы и сочиняющая неплохие, но все равно детские стихи? С чего я вообще взял, что император имеет право быть счастлив в браке? И не будет ли более честным с моей стороны сохранить для себя светлый образ прекрасной девочки, как сон, мечта, о которой позволительно грезить в часы одиночества, но эта мечта, которая совсем не обязана сбываться. Разве можно соединить такие понятия, как благо Империи и личное счастье императора, любовь, что поселилось в сердце и, несмотря ни на что, живет там. И быть может, разумнее было бы отпустить сказочную птицу Беатрикс на вольную волю. Пусть выберет жениха себе под стать, такого же юного и прекрасного, как она сама.

Ага, дадут ей выбрать, для дяди-опекуна чудесная девочка — не более чем дорогая вещь, которой он просто обязан распорядиться, получив от этого максимальную выгоду. А кого он ей найдет? Сумеет ли избранник дяди, подобранный исключительно в корыстных целях, сделать ее счастливой? А смог бы я? Добыть счастья для милой я сделал бы своей святой обязанностью.

Глава 25

Битва за воронье гнездо

Меж тем мы приближались к Вероне, я и небольшой отряд преданных воинов. Еще у Анконы распрощались мы с Генрихом Львом, другими князьями, посчитавшими свою миссию исполненной и получившими разрешение вернуться домой. Впереди, раскачиваясь в седле, спит, храпя на всю округу, человек-гора Отто Виттельсбах. Спит, дрыхнет, носом такие мелодии выводит, а хоть бы раз для смеху на землю свалился. Под жарким солнцем Италии его патлы из каштановых сделались почти рыжими, а сам он загорел и еще больше возмужал. Скоро и его придется отпускать домой, отец моего знаменосца недвусмысленно требует сына к себе, давно заждалась невеста, старый пфальцграф внуков желает понянчить.

Начало сентября, нестерпимая жара, может, хоть в Вероне передохнём или передохнем совсем. Интересно, ждут нас там накрытые столы или старая песня: «Немцы, валите в свою Германию»?

Мы с Отто и еще несколькими всадниками легко перемахнули через новый мост, удивляясь лишь тому, что с одной стороны ясно видно, дерево свежеструганное, меж тем конструкция реально раскачивается и трещит. Следующие уже ехали с опаской, по одному, на обозных телегах он вообще чуть ли не рухнул. Что за напасть? Эй, гляньте кто-нибудь, веревки там гнилые или что? Оказалось и гнилые и подпиленные где надо.

Измена! И тут же мы оказались в окружении, с одной стороны туча лучников вывалилась из крепости, с другой — мечники к нам в хвост зашли. Прыг с конями на полуразвалившийся мост, а он возьми да и рухни. Не рой другому яму! Река Адидже радостно приняла воинов в тяжелых доспехах вместе с их оружием и скакунами.

Поделом, а теперь, авангард, поставить телеги в круг прикрытием, да не вылезайте, пока у этих слабоумных стрелы не закончатся, вспомните Сполето, арьергард, не давайте мокрозадым из реки выбраться. Да много чести стрелы на них изводить, бить, рубить, на берег выбраться не давать. А вот и дождь из стрел закончился, мечи к бою!

Словно странный сон повторяется, не один в один, но уж больно похоже, так, что не понять сразу, то ли Сполето привиделось слишком явным предчувствием битвы при Вероне, то ли Верона мне приснилась под стенами Сполето… хотя, полагаю, тут одна и та же оборонительная тактика. Так бывает, когда у одного и того же учителя обучались. У плохого учителя.

Едва с Вероной за подлости рассчитались, в Веронском ущелье под град камней угодили. Думали, кара небесная, а это из крепости, что на вершине пристроилась, подарочек. Сама крепостишка так себе — воронье гнездо, но расположена уж больно неудобно для осады, не вдруг подлезешь, а над крепостью утес красного камня нависает. Так что она спереди непреступна, а сзади удобно скрыта, ни дать ни взять, у горы в пригоршне.

На переговоры вышел веронский гранд по имени Альберик. Ну, поздоровались, представились.