Фридрих Барбаросса

Церковный собор начался 5 февраля в главном храме Павии, на открытие мой любимый магистр права Каньяно написал речь, в которой я приветствовал участников собора, замечая по ходу, что история созыва церковного собора императором восходит к почитаемым мною Феодосию и Юстиниану, Карлу Великому и, разумеется, Оттону I, которому мы обязаны возрождением Римской империи. После чего я сообщал, что не собираюсь принимать столь сложное решение самостоятельно, но доверяю его собравшимся прелатам. Судите и не забывайте, что и сами судимы будете. Закончил я свою речь, после чего демонстративно удалился вместе со своей свитой.

…И на душе вроде как немного полегчало. Да, Александр не явился, да собрание далеко не полное, но теперь это уже их проблемы.

В перерыве ко мне пробрался, как обычно, взлохмаченный и совершенно не похожий на архиепископа Вихман.

— Изменили цель собрания, — задыхаясь от бега, сообщил он, на ходу оглаживая залитую чем-то липким мантию. — Хотели выслушать обоих, а теперь будут устанавливать, законно ли избран Виктор.

— И что?

— Пока ничего. Виктор — ясное дело, поет, что он праведнее Господа, а от Александра-то никого нет. Попытались там разные вылезти, мол, папа Александр им писал. Да мало ли кто кому и что пишет. Пергамент стерпит. В общем, мнения пока разделились, итальянцы требуют перенести собор на полгода, мол, явятся оба, сами за себя все и скажут, а немцы, знамо дело, против. Им опять через Альпы переть, такие деньжищи выбрасывать. Орут, проголосуем и по домам.

Сказал и снова убежал, точно ветром его сдуло. В соборе же творилось что-то неописуемое. Послали гонцов к кардиналам Александра — Оддо и Генриху, чтобы те срочно выезжали на собор. А меж тем день за днем вызывались свидетели, все они приносили присягу говорить правду, после чего давали показания. Клирики соборного капитула, сенаторы, рыцари, аббаты, священники, просто свидетели избрания папы.

— Большинством голосов был выбран Роланд — Александр, — свидетельствовали одни.

— В папской мантии вышел Оттавиано — Виктор, клир и народ опустился на колени перед Виктором, назвав его папой, — сообщали другие.

— Роланду просто помешали облачиться в пурпур.

— Виктор благословлял народ, а не Роланд!

Меж тем посланный к кардиналам папы Александра гонец вернулся ни с чем. Отказались оба.

— Если точно установлено, что 7 сентября 1159 года Виктор, облаченный в мантию, прошел аккламацию перед народом и клиром как папа, то о каком другом папе может быть речь?

— Но если бы Виктор был действительно угоден Богу, народу, церкви, отчего же тогда Рим взбунтовался за какую-то вшивую неделю? Люди поняли, что папу подменили!

— Причина тому одна — лживые манифесты бывшего канцлера Роланда, которые распространялись по Риму и другим городам его людьми, — ответствовал Виктор, потрясая прихваченным с собой в качестве доказательства манифестом.

Прочитали манифест, в первых же строках которого Роланд писал, что за Оттавиано ди Монтичелли якобы проголосовало всего два или три кардинала. В зале раздались возмущенные вопли, кто-то бил своим креслом об пол, кто-то старался перекричать горластых соседей, в проходе завязалась драка.

— Против Роланда было восемь голосов! — пытался перекричать собрание Виктор. — Вот список. Четверо прибыли на суд, и троих я лично видел сегодня в этом зале.

Допросили троих. Подтвердили. Начали разбираться, где остальные пятеро: двоих переманил к себе Александр еще в первую неделю после избрания папы, одного выкрали из собственного дома громилы Роланда, один лежал с лихорадкой в монастыре недалеко от Павии, так как заболел в дороге. И наконец, последний, кстати, присутствующий на соборе, к моменту дачи показаний так проголодался что, не дожидаясь окончания заседания, отправился в какую-то известную только ему остерию. В общем, дал Бог союзничков.

Тем не менее симпатии участников собора все больше и больше склонялись в сторону Виктора, который активно предоставлял свидетелей, отвечал на вопросы и вообще вел себя как человек, которому решительно нечего скрывать.

Наблюдая за собственным ставленником, председатель суда Райнальд Дассель, он же имперский канцлер и эрцканцлер Италии, он же архиепископ Кёльнский потрясал компрометирующими Рональда письмами. Их он собирался предъявить суду либо в случае, если большинство все же примет сторону отсутствующего Александра, либо после объявления законным папой Виктора, дабы добить врага. Слушая доводы эрцканцлера, Эберхард мрачнел, предвещая большие проблемы в грядущем. По его мнению, лучше было бы выбрать Роланда, от которого, по крайней мере, знаешь чего ожидать, а то и найти третьего папу.