Фридрих Вильгельм I

Но пока вся Европа твердит: прусский король-солдат сходит с ума по высоким парням. И действительно, повсюду — на востоке и на западе, на севере и на юге — можно встретить прусских офицеров-вербовщиков. Они жадно высматривают каждого мало-мальски рослого или хотя бы не слишком маленького юношу, а вскоре уже сидят с ним в городской пивной или тащатся вслед за ним на деревенские танцульки, позванивая серебром и уговаривая поступить на службу в Пруссии. Охоте за рекрутами не мешали и в австрийских землях. Венский двор старался не портить настроение молодому берлинскому монарху; причуды Фридриха Вильгельма шли венской политике на пользу. 27 ноября 1726 г. австрийский особый посланник граф Зекендорф писал из Берлина принцу Евгению: «Всеподданнейше благодарю Его Императорское Величество за милостивое разрешение доставить в Берлин двадцать высоких юношей… Но должен честно сознаться: я обнадежил короля в получении, согласно контракту, 24 новобранцев в подарок от императорского двора». (Недостающая четверка тут же была доставлена.)

Скоро уже все европейские дворы знали: от прусского короля можно получить почти все, стоит только подарить ему красавцев «верзил». За благосклонность прусского монарха таким образом боролись Англия, Франция, Швеция, Дания. Хитрый царь Петр использовал слабость своего прусского друга с огромной выгодой для себя: он пригнал в Пруссию целую толпу гигантов, а за это, в качестве встречного подарка, принял у себя опытных мастеров и ремесленников, заложивших в России основы ее собственной индустрии, в том числе и знаменитый оружейный завод в Туле. Численность русских в потсдамском лейб-гвардейском полку достигла таких размеров, что здесь проводились православные богослужения.

Но оставались и страны, ни в коем случае не собиравшиеся участвовать в прусских вербовочных вакханалиях; прусская «охота на людей» за пределами немецких имперских городов попирала все нормы международного права. По этой причине дело чуть не дошло до войны с Ганновером. Курфюрст Август Саксонский (одновременно король Польши), сам имевший большие милитаристские амбиции, снова и снова отправлял в Берлин грозные ноты по поводу нарушения суверенитета прусскими вербовочными командами. Наконец он приказал арестовать прямо на улице прусского капитана Нацмера, развернувшего вербовочный пункт в Дрездене. Капитан предстал перед судом и был приговорен к смертной казни. Узнав об этом, Фридрих Вильгельм заявил, что прикажет повесить господина фон Зуума, саксонского посла в Берлине. Зуум, отлично знавший берлинского «берсеркера» и понимавший реальность угрозы, скрылся во мраке и тумане, но все же вернулся через пару дней, когда король успокоился. (В свою очередь, Саксония тайно вывезла капитана фон Нацмера в Пруссию.)

И такие инциденты не были редкостью. За «широкой спиной» своего монарха прусские вербовщики ничего не боялись — они считали, что им позволены любые выходки на чужой земле. И уж в совершенной безопасности они себя чувствовали, когда хитростью, а то и силой доставляли в Пруссию особо диковинного «верзилу». Король Англии Георг II, помня, как бивал его в детстве Фридрих Вильгельм, многие годы пытался создать союз Англии, Нидерландов и немецких княжеств для противодействия прусским бесчинствам. Ничего из этого не вышло, но традиционно дружественные со времен Великого курфюрста отношения между голландскими Генеральными штатами и прусским монархом приблизились к опасному кризису: Фридрих Вильгельм просто не был готов дать отбой своим ищейкам и «ловцам человеков». Лейтенант Волльшлегер, дошедший до того, что склонял к дезертирству в Пруссию самых высоких голландских солдат, способных украсить любой фланг, был наконец схвачен и казнен в Амстердаме. Получив известие об этом, Фридрих Вильгельм впал в бешенство. Он приказал арестовать троих голландских офицеров и двадцать солдат, находившихся в тот момент на прусской территории, и доставить их в крепость. Затем он объявил о намерении их повесить. Лишь после долгих колебаний король-солдат все же решился освободить арестованных и принести Голландской республике официальные извинения. Но историю своего унижения он не забыл. Когда голландский посол в Берлине чуть позже попросил отпустить в голландский университет Хайнессиуса — знаменитого ученого в области международного права, ординарного профессора университетов сначала в Галле, а затем во Франкфурте-на-Одере, — он получил ответ Фридриха Вильгельма: «Раз вы не даете мне принимать на службу фланговых, и у меня нет для вас профессоров».