Фронтовая юность

Совсем рядом с нами резко хлопнул выстрел противотанкового ружья. Мы увидели, как светящаяся трасса устремилась к самолету и через какое-то мгновение воздушный разведчик, окутавшись пеленой густого черного дыма, упал на нейтральную полосу. Все произошло так быстро, что даже подполковник, видевший немало на своем веку, был удивлен.

— Вот это да! Чистая работа! — вырвалось у него.

Со стороны минометной батареи доносились крики «ура», веселый, возбужденный гомон.

— А ну, зайдем туда, — пригласил командир.

И вот мы на огневой позиции батареи. Первое, что бросилось в глаза, — порядок во всем, все тут делалось аккуратно, с любовью. Ниши, в которых хранились мины, выстланы ивняком. У входа в землянку на небольшом дощатом стенде — боевой листок. На деревянных столбиках — бак с питьевой водой, покрытый ветками березы. На позиции столпилось несколько человек. Около миномета без пилотки, с расстегнутым воротником стоял раскрасневшийся младший командир.

— Еще качнем! — обращаясь к бойцам, кричал сержант, но, увидев подполковника, скомандовал: — Смирно!

Навстречу вышел капитан.

— Товарищ подполковник, батарея занимает оборону… Поздоровавшись с бойцами, командир полка познакомил меня с капитаном.

— Знакомьтесь, Николай Артемьевич, — новый комсорг. А это — капитан Отводчиков, начальник артиллерии полка. Больше года назад назначен на эту должность, а минометную батарею до сих пор считает своим подразделением.

— Что поделаешь? — ответил капитан, здороваясь. — Ведь это же мое детище. Создавал ее еще под Москвой.

— Это хорошо, что так любите батарею, — заметил Додогорский и, склонившись к уху капитана, с укором сказал: — А на батарее семидесятишестимиллиметровых пушек давненько не были. Сходите туда.

Окинув взглядом стоявших бойцов, командир спросил:

— Кто стрелял?

— Младший сержант Каибов из ПТР, — послышались голоса.

— По самолету?

— Так точно.

— Молодец! А ну, рассказывайте, как дело было! Садитесь…

Пока бойцы усаживались на ящики из-под мин, а то и прямо на землю, младший сержант Каибов, заправляя гимнастерку, с укором говорил:

— Вот черти, все пуговицы пообрывали. Где теперь найдешь?

— Ничего, Каибов, по такому случаю для тебя каждый по штуке одолжит, — под дружный смех отозвался русоволосый боец.

— Ну, чего рты поразинули? — крикнул кто-то. — У человека, может, штаны на честном слове держатся, шагу ступить нельзя, а они — го-го-го!

Это вызвало новый взрыв смеха.

Стараясь скрыть улыбку, Петр Викторович подошел к Каибову, положил руку на его плечо, заглянул в искрящиеся задором глаза.

— Да все просто как-то получилось, товарищ подполковник. Вижу — летит. Смотрю: противотанковое ружье без дела лежит. Взял его. Примостился вот к этому бревну, прицелился, выстрелил и попал. Случайность…

— И попал! — рассмеялся Додогорский. — Послушать, так действительно все просто. А вот насчет того, что это случайность, — не согласен. Глаз наметан, сила в руках, вера в оружие — вот что принесло успех. Представлю вас к ордену.

— Служу Советскому Союзу! — отчеканил Каибов.

— Э-э, да тут весь наш снайперский букет собрался, — проговорил Петр Викторович, окинув взглядом сидевших бойцов. — По какому случаю?

— Пришли ко мне посоветоваться, как лучше гитлеровцев из земли выкорчевывать, — доложил Отводчиков. — Не стали, говорят, фашисты нос высовывать из траншей, сидят там, как суслики в норах.

— И то правда, товарищ подполковник, бояться нас стали, — проговорил, поглаживая ствол винтовки сержант (это был, как мне тут же подсказали, Степан Рудь). — С каждым днем счет пойманных на мушку все меньше и меньше. Вот Коровкин похудел. Говорит, зря хлеб едим.

Лукаво прищурив глаз, Додогорский испытующе поглядел на снайпера.

— Ну и что же? Разве плохо, что немцы стали вас бояться? Нам же лучше.

— Так-то оно так, да только мы — снайперы!

— Вот это верно. Снайпер не должен сидеть без дела, — согласился командир полка. — Выслеживать противника, бить его везде… Как это вы на слете говорили?

Рудь хотел что-то сказать, но его опередил Коровкин:

— Выступление было хорошее. А стихи, которые он тогда читал, наизусть знаю. — Коровкин сделал паузу, а затем с выражением продекламировал:

За нас никто врага не разобьет,Иди вперед, будь смелым, стойким, ловким!

Пусть каждый воин скажет и поймет:Успех зависит от моей винтовки,Победу принесет мой пулемет.

Наступило молчание. Каждый, должно быть, думал, что он сделал и делает для разгрома врага. Молчание нарушил сержант Рудь:

— Правильно, слова неплохие. Но много ли они стоят, если не подкрепляются делами?

— Что вы предлагаете? — спросил Додогорский.

— Надо бы нам действовать вместе с минометчиками.

— Это что-то новое! Как ваше мнение, капитан?

— Идея хорошая, — ответил Отводчиков. — Есть над чем подумать.