Фрунзе

Вопрос о милиционной системе пугает меня не только теоретически, но главным образом практически со всеми его последствиями.

Я лично считаю, что только коммунистическое общество позволит впервые после социалистической революции провести милиционную систему, оставляя вовсе в стороне вопрос о том, будет или не будет существовать «Коммунистическое общество в капиталистическом окружении».

И, конечно, на фактическое проведение милиционной системы никто у нас, кроме тов. Подвойского, не согласился бы, и потому, казалось бы, и беспокоиться не о чем. Но в том-то и вся беда, что приходится беспокоиться и волноваться.

Уступая милиционному параграфу программы, многие, например, тов. Смилга, допускают создание милиции в некоторых рабочих районах наряду с существованием Красной армии. Оставляя в стороне всю организационную непоследовательность и ненастойчивость такого решения, мне особенно странно и смешно слушать такие предложения сейчас при выполнении моей пренеприятной задачи в Петрограде.

Если бы дело сводилось к одному восстанию матросов, то оно было бы проще, но ведь осложняется оно хуже всего тем, что рабочие в Петрограде определенно не надежны. В Кронштадте рабочие присоединились к морякам. На Западном фронте я также видел неважное настроение рабочих.

Выборы большого числа меньшевиков в Смольненский городской Совет, забастовка в Клинцах и проч. С таким настроением рабочих придется считаться во всё время непоборенной разрухи и тяжелых усилий по хозяйственному строительству.

И если провести милицию в рабочем районе, даже в таком, как Петроградский, то никто не может гарантировать, что в тяжелую минуту рабочая милиция не выступит против Советской власти. По крайней мере сейчас я не могу взять из Петрограда бригады курсантов, так как иначе город с плохо настроенными рабочими было бы некому сдерживать.

Что касается подавления восстаний, то здесь, конечно, для нашей Красной армии громадная разница, бить ли матросов и кулаков или же рабочих.

А если бы рабочая милиция где-нибудь восстала против Советской власти? Вот потому меня и беспокоят эти фантазерства об экспериментах милиционной системы. Эти опыты никому не нужны, и их предлагают лишь из раболепства перед «милиционным параграфом».

Мне лично смешно, когда «милиционщики» рассчитывают на соответствие своей системы с экономическим мирным строительством. Но такого строительства не будет. Мы всё время будем строить в военной обстановке. Из этого положения мы должны исходить. Мне кажется, что нам никакого дела нет до того, какая армия выгоднее в мирное время, так как такого времени у нас не будет.

Я очень извиняюсь за длинное изложение, но слишком меня волнуют все эти прожекты и эксперименты. Лучше держаться от этого греха подальше. Эти эксперименты могут при случае поставить нашу Красную армию против рабочей милиции, и тогда возможны всякие неустойки Красной армии и всяческие последствия.

Еще раз извиняюсь за беспокойство.

С коммунистическим приветом

Тухачевский».

Ленин, весьма встревоженный восстанием матросов и рабочих Кронштадта, вполне понимал и принимал доводы Тухачевского насчет того, как опасно давать оружие в руки рабочих. Но в отличие от будущего маршала, который верил в собственную армию, Ленин понимал, что в определенной ситуации и кадровые воинские части могут оказаться ненадежными. Можно ли, скажем, посылать Красную армию, сформированную из крестьянских сыновей, на подавление крестьянских восстаний?

Поэтому Ленин хотел иметь в своем распоряжении разные и не зависящие друг от друга силы — регулярную армию, Части особого назначения (ЧОН), войска ВЧК.

Но учитывая соображения Тухачевского и других военных, милиционные части договорились создавать лишь в крупных промышленных центрах на основе «испытанных в боях кадров полевых частей с очищением их от неустойчивых элементов».

На основе решения ЦК от 24 марта 1921 года в состав милиционных частей включили «здоровые элементы территориальных кадров Всевобуча» (Главное управление всеобщего военного обучения территориальных войск входило в состав Всероглавштаба) и Части особого назначения — это около ста тысяч человек. Части особого назначения формировали при партийных комитетах на основании постановления ЦК от 17 апреля 1919 года для борьбы с контрреволюцией и несения караульной службы на особо важных объектах. Они же использовались для подавления народных восстаний.

Еще 22 апреля 1918 года появился декрет ВЦИКа «Об обязательном обучении военному искусству», в соответствии с которым создавалась система военной подготовки боевых резервов Красной армии. В первую очередь военную подготовку должна была пройти молодежь допризывного возраста (15–17 лет).

Шестнадцатого марта 1921 года за помощью к Фрунзе обратился его недавний подчиненный — бывший командующий 2-й конной армией Филипп Миронов:

«Михаил Васильевич!