Фуэте для олигарха

Маркиза прищуривала глаза и поворачивала голову по сторонам всякий раз, как только присутствующие в комнате говорили о ней, и казалось, наслаждалась своим царственным триумфом и великолепием. Уже спустя полчаса она лежала на коленях Евы и играла шёлковой ленточкой, которую ради этого девочка специально одолжила у одной из своих кукол.

Стеша с улыбкой наблюдала за ними и рассказывала Еве о новостях в школе. Она резко перевела взгляд на дверь комнаты, когда заметила, как Маркиза резко подскочила на ноги и ощетинилась. Она шипела, и шерсть на её загривке встала дыбом.

Оболенская усмехнулась, заметив Томашевского в дверном проёме.

– Добрый день, Стефания Павловна, – обратился он к ней тихим голосом.

– Добрый день, Эльдар Станиславович.

– Похоже, ваша кошка меня не рада видеть.

– Видимо вы ей не понравились с первого взгляда.

– Похоже, в этом вы с ней солидарны, – он горько усмехнулся.

– Не стану доказывать обратное. Тут у нас с ней мнение, единое на двоих.

– Дядя, посмотри, какая она красивая, – Ева прижала к себе уже успокоившуюся кошку.

– Да, ты права… – Томашевский недовольным взглядом посмотрел на Маркизу. – Очень красивая. Стефания Павловна, я могу с вами поговорить? – он посмотрел на Оболенскую.

– Это важно?

– Очень важно.

– Ну, хорошо, – Стефания поднялась на ноги. – Я скоро вернусь, – обратилась она к Еве. – А ты не балуйся, и веди себя прилично. Мы не дома, – она коснулась рукой уха Маркизы.

Оболенская покинула комнату и медленно направилась вслед за Томашевским. Оказавшись в его кабинете, она опустилась в кресло, которое он ей предложил. И сосредоточила всё своё внимание на нём, когда он присел в кресло у своего стола.

– Я хотел поговорить по поводу вчерашнего инцидента в доме и нашего разговора.

– Эльдар Станиславович, я хотела…

– Стеша, давай оставим официальный тон. Мы здесь одни. Евы нет и то, что произошло вчера на остановке, думаю, даёт нам право разговаривать неофициально и откровенно.

– То, что произошло вчера на остановке, было ошибкой.

– Но ведь ты ответила на мой поцелуй. Значит, я тебе не настолько противен, как ты мне пытаешься это всё время показать.

– Эльдар, я уже сказала тебе, это было ошибкой. Мы разные люди, как ты это не поймёшь, и между нами не может быть ничего общего. Между нами разница, как между луной и солнцем. Ты сосредоточен на зарабатывании денег, я живу искусством и преподаванием. Нам ведь и поговорить будет не о чем. Хотя я подразумеваю, что говорить со мной о чём-нибудь ты хочешь меньше всего. И хочешь только…

– Откуда тебе знать, чего я хочу?

– Эльдар, я давно не юная, наивная девочка и понимаю, что ты преследуешь меня, пока не заполучил в свою постель. Потому что привык получать любую женщину, какую пожелаешь только по щелчку своих пальцев. Но я не твой объект для желания и не бейся понапрасну в закрытую дверь. Потеряешь зря время.

– Почему?

– Почему? Потому что я не намерена, ложится с тобой в постель.

– А я разве уже предлагал тебе это?

– Ну, только что открыто, не предлагал.

– Знаешь, из всего, что ты озвучила, ты права только в одном. Я всегда получаю то, что хочу. Но ты не права, когда говоришь, что интересуешь меня только ради одной ночи.

– Что ты говоришь?

– Не иронизируй, пожалуйста. У тебя было когда-нибудь ощущение, что ты видишь перед собой не человека, а лишь его фантом.

– Что?

– Я объясню. У меня так с тобой. Я вижу перед собой красивую и желанную женщину, но эта женщина словно состоит из двух разноликих особ. Одна дерзкая и соблазнительная, другая тихая и неприметная. Ты словно играешь этими образами, и я не могу уловить, когда ты настоящая. Ты словно персонаж того единственного балета, который я видел в своей жизни. То ты белый лебедь, то чёрный. Я не могу понять, когда ты настоящая. Когда осыпаешь меня проклятиями или, когда страстно целуешь.

Стеша, словно заворожённая смотрела на него. О своём раздвоении она сама думала не раз и сейчас, когда он озвучивал её сокровенные тайные мысли, она не могла ему возразить ни слова.

Томашевский поднялся на ноги и подошёл к ней, опускаясь на корточки.

– Когда ты настоящая? Я хочу уловить тебя настоящую, – он нежно провёл пальцами по её лицу. – Помоги мне…

– Зачем это тебе? – тихо произнесла Стефания. – Зачем тебе знать, какая я настоящая?

– Потому что я полагаю, что это нужно понять в первую очередь тебе самой. И я смогу помочь тебе это сделать, – он приблизился к её лицу, пристально всматриваясь в её глаза. – Ты интересуешь меня. Я думаю о тебе постоянно. Ты поработила мою голову, мои мысли ещё в первую нашу с тобой встречу год назад. Но твоё быстро меняющееся настроение обескураживает меня. Я не могу уловить твою истинную суть, – он провёл пальцами по её губам. – Позволь мне узнать тебя настоящую…

– Нет! – она резко поднялась на ноги и отошла к окну.

– Почему? – Томашевский подошёл ближе и стал за её спиной.

– Потому что я люблю другого человека. Я тебе уже говорила об этом.