Фуэте для олигарха

– Ты врёшь… – он развернул её к себе. – Если бы ты его любила, ты бы не ответила вчера на мой поцелуй с таким пылом и желанием. Ты просто держишься за него, как за последнюю надежду, которой у тебя больше нет. Почему ты не с ним в Америке? Почему он оставил тебя здесь? Почему бросил в этой стране?

По щекам Стефании невольно потекли слёзы. Она закрыла лицо пальцами.

Томашевский обхватил её руками и крепко прижал к своей груди.

– Он женат?

Она молча кивнула и разразилась громкими рыданиями.

Эльдар склонил голову и коснулся губами её волос.

– Не плачь, прошу тебя. Он не стоит твоих слёз, – Томашевский поднял её лицо к себе, и нежно коснувшись губами её щёк, попытался осушить слёзы. – Зачем ты держишься за него? Зачем держаться за того, кто предал?

– Потому что ближе и роднее, чем он для меня больше нет никого после смерти мамы. Он поддержал меня в это непростое для меня время и был всё время рядом. Я хотела быть с ним вместе несмотря ни на что, но этот чёртов контракт на пять лет… – она снова разразилась громкими рыданиями. – Я ненавижу его работу! Ненавижу…

– Он артист балета?

– Он балетмейстер.

– Почему он не пригласил тебя в ту труппу, где работает сейчас?

Вопрос Томашевского застал Стефанию врасплох. Николай действительно мог взять её с собой в качестве танцовщицы, потому что она до сих пор была в отличной физической и профессиональной форме.

Она пожала плечами.

– Я не знаю…

– Стеша, послушай меня. Только не говори сразу нет, просто выслушай меня. Я понимаю, что возможно наше знакомство началось, наверное, не так как хотелось бы тебе, и наши постоянные конфликты с тобой, внесли раздор между нами. Позволь мне быть рядом с тобой. Позволь доказать тебе, что даже такой, как я, которого ты считаешь, жутким бабником и циником способен оценить такую женщину как ты по достоинству. Давай, попробуем вместе начать всё сначала, словно мы только встретились и познакомились, – Томашевский снова прижал её к себе.

– Эльдар, я не могу… – она упёрлась руками в его грудь.

– Почему? – он пристально всматривался в её глаза. – Я не нравлюсь тебе?

– Дело не в этом…

– А в чём? В чём причина твоего отказа?

– Я тебе не верю. Ни одному твоему слову, которое ты говоришь сейчас.

– Почему?

Она пожала плечами.

– Не верю и всё. Я просто слишком хорошо знаю мужчин, подобных тебе.

– И где же ты общалась с мужчинами, подобными мне?

– Это неважно, – она разомкнула его руки и отошла в сторону. – Я пойду, Ева там одна.

– Но мы не договорили…

– Я сказала всё, что хотела. Между нами нет, и не может быть ничего. Я пойду… – она медленно направилась на выход.

Томашевский долго смотрел ей вслед, и как только она покинула комнату, он схватил со стола органайзер и со злостью запустил им в стену. Разговор получился скомканным, и она снова ушла, подобно призраку, и унесла с собой все тайны, которые тщательно оберегала.

Он попытался сосредоточиться на работе, но не мог думать ни о чём, кроме разговора, который произошёл несколько минут назад в его кабинете. Схватив пиджак со спинки кресла, он покинул комнату и сбежал по ступеням лестницы на первый этаж. Вызвав водителя, сел в машину и в сопровождении охраны, покинул дом.

****

Всю неделю он старался не думать о Стефании, и когда появлялся несколько раз в стенах школы, решая вопросы, своей спонсорской помощи предстоящего балетного конкурса, старался избегать её. Они молча кивали друг другу при встрече в знак приветствия и поспешно расходились в разные стороны.

Он, как и обещал детям, работал всю неделю только дома, не покидая особняк. Конечно, это было не совсем удобно, потому что с офисом и филиалами торговых сетей приходилось поддерживать общение по каналу видеосвязи. Но уже к концу недели работа стала слаженной и вполне продуктивной. Он с лёгкостью решал все дела, вёл переговоры, осуществлял многочисленные звонки и успевал заезжать за Стасом в школу и в хоккейный клуб, проверял домашнее задание и мечтал о долгожданном отдыхе в выходные.

Его спокойствие периодически нарушалось нескончаемыми просьбами Евы о приглашении Стефании провести вместе с ними выходные. Томашевский приводил многочисленные аргументы, пытаясь выдумать причину, дабы не говорить с Оболенской. Но когда Ева в пятницу пожаловалась ему, что Стефания отказалась ехать с ними, после того как она её сама пригласила, Томашевский, тяжело вздохнув, всё-таки решил нарушить своё молчание и поговорить с Оболенской лично.

Но прежде чем сделать это, ему захотелось пообщаться с другим человеком. И именно поэтому он дал своему помощнику весьма непростое задание, найти таинственную особу, которую он встретил с Оболенской ровно год назад в цветочном магазине. Девушка показалась тогда ему довольно словоохотливой, и так как он чётко помнил её имя и фамилию, которые она ему назвала год назад, то найти театр, в котором служила эта нимфа, не составило большого труда. Когда название этого храма искусства высветилось на экране его мобильного телефона в электронном приложении чата, Томашевский поспешно направился на встречу со Светланой Ярославцевой.