Фуэте для олигарха

Когда спустя полчаса Стефания и дети не спеша покидали яхту по трапу и, оказавшись на парковке перед офисом яхт-клуба, сели в автомобиль, Томашевский долго и задумчиво смотрел вслед, увозившей их машине. Повернул голову, как только рука Воропаева накрыла его плечо.

– Ну что, Томашевский, влип?

Эльдар улыбнулся.

– Похоже на то…

– Отличная женщина! Ну и красавица, разумеется. Хотя другого выбора я и не ожидал от тебя. Слушай, так она действительно та твоя незнакомка, которая отшила тебя год назад, когда ты ехал на свадьбу Полонского?

– Та самая. Сразила меня наповал своей дерзостью и красотой ещё тогда. Знаешь, ты ведь меня знаешь, увижу женщину и сразу знаю, будет моей. А с этой… Каждый раз приближаясь к ней, словно наступаешь на подводный камень и не знаешь, где что тебя ожидает дальше.

– Ну, тем интереснее жизнь. Знаешь, каждому своё счастье. У Славки тихое, спокойное и он понимает, что это то, что нужно ему. Мы любим, чтобы кипело и бурлило. Хотя знаешь, очень часто завидую ему. Его тишине, покою, уюту, а главное, что между ними с Машей всё предельно ясно, нет тайн и загадок, недомолвок и обид.

– Ты сейчас о Марго?

– Да… – Воропаев облокотился на поручни релинга и пристально всмотрелся вдаль. – Мы расстались с ней четыре месяца назад, а я, до сих пор просыпаясь по утрам, ищу её с собой рядом, брожу по комнатам, как дурак, в надежде, что увижу её на кухне или в ванне.

– Ты любишь её.

Воропаев повернул голову и посмотрел на Томашевского.

– Люблю. Как ещё никогда и никого не любил в своей жизни. Знаешь, иногда подъезжаю к её кондитерской и стою часами под окнами, словно одержимый, а сделать шаг и войти внутрь не могу.

– Почему?

Александр пожал плечами.

– Потому что знаю, не простит и не примет больше никогда.

– А ты пробовал?

– Пробовал, сразу после того, как всё случилось. Несколько недель обивал её пороги и на работе и дома.

– И что?

– И ничего. Холодное равнодушие и категоричный отказ. Хотя я ведь фактически ни в чём не виноват и всё это дурацкое происшествие, разрушившее наши отношения, словно подстроено кем-то.

– Она у тебя очень гордая и независимая женщина. Она самостоятельна по жизни и потому делает этот выбор сама. Только знаешь, мой тебе совет, если понимаешь, что любишь её и не можешь без неё, борись. Ты ведь всегда был бойцом, Сашка.

– Я и сейчас боец, только не с ней. Плавит она меня на части, с ума сводит с момента, как понял, что моя, и не могу вот уже несколько месяцев её никем заменить.

Томашевский молча смотрел на друга, не решаясь нарушать его задумчивое уединение.

– Ладно, Дар, прости за это откровение. Давай лучше поговорим о наших делах.

– Ну что ж, давай… – Томашевский жестом показал ему на диван.

Когда они присели, Воропаев пристально посмотрел на друга.

– Не хотел вчера портить выходной день и чудесный праздник, что ты устроил для всех нас. Поэтому не сказал сразу. Мне вчера позвонил друг из убойного отдела. Два дня назад убили Камышева.

– Что? – Эльдар резко повернул голову и посмотрел на друга.

– Нашли повешенным в центре зала ночного клуба, там, где софиты.

– Оставил предсмертную записку?

– Нет. Я получил вчера копию протокола с места происшествия. Так вот в перечне содержимого его сейфа было всё, кроме тех камней, что он нам с тобой показывал.

– Что ты сказал?

– Сейф был вскрыт. Внутри оказались огромные суммы денег, документы на недвижимость, но алмазов в этом списке не было.

– Значит…

– Значит наш кредитор уже в Питере.

– Твою м…

– Знаешь, на теле Камышева были обнаружены многочисленные гематомы и повреждения. Они грязно отработали, если хотели изобразить самоубийство. Зачем было его избивать предварительно, не понимаю.

– Видимо пытались выудить у него какую-то информацию.

– Интересно какую?

– Где вторая часть похищенных алмазов. Чёрт! – Эльдар откинулся на спинку дивана.

– Ты опасаешься, что если они выбили из него информацию, то теперь этот человек может пожаловать к тебе?

– Уверен. Камышев меня предупреждал об этом. И если он рассказал этому «графу Монтекристо», что я был у него, то думаю, очень скоро у меня появятся гости.

– Слушай, Дар, может обратиться в полицию?

– И что я им скажу? Изложу готовые факты своего собственного расследования об этих алмазах?

– Ты прав. Ну, тогда значит остаётся только одно. Усиливать охрану.

– Ты прав. Я хочу знать, кто он. Не могу противостоять тени. Сашка, я понимаю это практически невозможно, но узнай кто он, – Томашевский пристально посмотрел на Воропаева.

– Попытаюсь. Сегодня вечером отбываю в Кимберли.

– Как ты думаешь, сколько продлится твоя поездка?

– Пока ничего не знаю. Думаю, вернусь не так скоро, как хотелось бы.

– Ясно. Только, пожалуйста, держи меня в курсе дела. Обо всём, что будет необходимо, сообщай мне сразу же.

– Конечно, не волнуйся, – Воропаев улыбнулся.

– И ещё… Будь, пожалуйста, осторожен. Может, всё-таки возьмёшь хоть кого-нибудь из моей охраны?

– С ума сошёл? Охрана. Один я буду походить на простого туриста, а с твоей охраной привлеку к себе ненужное внимание. Ладно, Дар, поеду я. Ещё есть кое-какие организационные вопросы перед поездкой.

– Сам доберёшься?