Фуэте для олигарха

– Ей повезло больше чем нам с тобой. У неё прекрасный руководитель. Она не столкнулась с грязью и мерзкими предложениями и потому служит искусству много лет, отдавая себя полностью танцу. Мы не смогли приспособиться к этой жестокой действительности, и служим, к сожалению, другому. Ладно, не будем о грустном. У тебя выступление через полчаса, иди, готовься. И звони мне непременно, если столкнёшься с проблемами в клубе.

– Хорошо, спасибо тебе. Ты для меня, словно брат, которого у меня никогда не было.

– Я тоже с момента, как мы снова встретились после ухода из театра, считаю тебя своей сестрой. Удачи тебе сегодня. Пока! Целую.

– Спасибо. Пока! Целую.

Стеша отключила телефон и, сжав его пальцами, прислонилась спиной к стене.

– Оболенская, к Багрицкому зайди! – громкий голос охранника заставил её сосредоточить внимание на мужчине и медленно направиться по коридору в кабинет хореографа.

Постучав в дверь и получив разрешение войти, она переступила порог кабинета, и нос к носу столкнулась с Илоной, которая поправляя платье и хищно улыбаясь, медленно обошла её, и слегка зацепив локтем, покинула кабинет Багрицкого.

– Проходи, чего застыла? – Игнат небрежным жестом махнул ей на кресло напротив своего стола.

Стефания сделала несколько шагов и опустилась на сидение.

– Почему до сих пор без макияжа? Ты опоздала?

– Нет, я приехала вовремя.

– Хорошо, узнаю у охраны. Я позвал тебя, чтобы обозначить тебе новые правила, которые на две недели, пока нет Аракчеева, становятся едины для всех танцовщиц в этом клубе. Никаких опозданий, ты должна приезжать за час до выступления и усиленно готовиться, работать с полной отдачей до седьмого пота. Все склоки с танцовщицами прекратить. И ещё… Надеюсь, ты видела всё, что оставил для тебя Барышев в гримёрке?

– Я уже сказала охране, чтобы всё это вернули ему назад.

– Они не сделают этого.

– Что всё это значит?

– Это значит, что сегодня, ты вернёшь ему всё это сама. И наконец, перестанешь прятаться за нашими спинами, и сама объяснишь этому господину причину твоего отказа танцевать только для него.

– Что это за новые правила? Ты здесь не хозяин и один мой звонок Петру и…

– Собралась звонить Петру? – Багрицкий поднялся на ноги и обошёл стол, стремительно направляясь к ней. – Звони! Отрывай его от больного ребёнка, заставляй приезжать сюда, чтобы утирать тебе сопли, как прежде.

Он склонился к ней и резко поднял её подбородок пальцами, пристально всматриваясь в её глаза.

– А может пора прекратить строить из себя маленькую девочку, которая бежит к Петру по каждому поводу. Начать пользоваться тем, что даёт тебе судьба и вылезти, наконец, из своего образа невинной чистоты. Барышев твоё будущее. Что ты зарабатываешь в своей балетной школе? Жалкие гроши, а бьёшься с этим соплячками изо дня в день, как проклятая. Полагаешь, что хотя бы одна из них пробьётся на большую сцену? Нет, дорогая, так же, как и ты окажутся здесь и будут развлекать богатых мужиков танцами и спать с ними за деньги.

– Заткнись! – она подскочила на ноги. – Не всё в этом мире продаётся за деньги и не все женщины шлюхи, как ты полагаешь. И я верю, что пусть не все, но большинство девочек, которым я преподаю, будут танцевать на сцене, а не в ваших грязных кабаках, – она стремительно направилась к двери, но громкий голос Багрицкого остановил её.

– Я не договорил. Постой! Я в курсе, что эту неделю ты работаешь без выходных, так вот следующую за ней, ты работаешь тоже без выходных.

Стефания резко обернулась.

– Почему?

– А это штраф за твой длинный язык и за неуважение, проявленное при разговоре со своим хореографом.

– Ну, ты и сволочь!

– Ещё одно слово и твоя работа в клубе станет ежедневной.

– Ты знаешь, что это невозможно!

– Возможно, иначе тебе придётся поискать себе другое место. А после тех рекомендаций, что я тебе дам, боюсь, тебя не возьмут даже в дешёвую забегаловку. А теперь иди и готовься к выступлению. И надеюсь, твоё дурное настроение не повлияет на эффект, который ты должна произвести на публику, иначе окажешься на улице!

Стефания смерила его пренебрежительным взглядом и вышла из кабинета, громко хлопнув дверью.

Спустя час всё было окончено. Она долго сидела на полу за кулисами, слушая гул, крики, овации разгорячённой спиртными напитками и эйфорией её танца публики. Закрыв лицо руками, и прислонившись спиной к стене, она пыталась восстановить дыхание и сдержать слёзы, которые так и норовили брызнуть из глаз.

Когда заботливая рука помощницы Петра протянула ей полотенце, Стеша натянуто улыбнулась и, поблагодарив Марианну, поднялась на ноги и медленно направилась в свою гримёрную комнату. В помещении было темно. Девочки давно покинули клуб, и так как её выступление было последним, то она всегда закрывала комнату на ключ перед уходом.

Стеша нащупала пальцами кнопку выключателя и, щёлкнув по нему, включила свет, но невольно вздрогнула, заметив сидящего в кресле у окна Барышева.

Он держал в пальцах зажжённую сигарету, и не спеша обводил её заинтересованным взглядом, липким и мерзким, словно раздевая её.