Фуку

Последнее слово мне рано ещё говорить —                                                                            говорю я почти                                                                                                         напоследок,как полуисчезнувший предок,                                                     таща в междувременьи тело.Я —           не оставлявшей объедков эпохи                                                                     случайный огрызок, объедок.История мной поперхнулась,                                                  меня не догрызла,                                                                                  не съела.Почти напоследок:я —            эвакуации точный и прочный безжалостный слепок,и чтобы узнать меня,                                      вовсе не надобно бирки.Я слеплен в пурге                                буферами вагонных скрежещущих сцепок,как будто ладонями ржавыми Транссибирки.

Почти напоследок:я в «чёртовой коже» ходил,                                                будто ада наследник.Штанина любая                              гремела при стуже                                                                промёрзлой трубой водосточной,и «чёртова кожа» к моей приросла,                                                              и не слезла,и в драках спасала                                   хребет позвоночный,                                                                          бессрочный.Почти напоследок:однажды я плакал                                в тени пришоссейных замызганных веток,прижавшись башкою                                     к запретному, красному с прожелтью знаку,и всё, что пихали в меня                                            на демьяновых чьих-то банкетах,меня

           выворачивало                                        наизнанку.Почти напоследок:эпоха на мне поплясала —                                                от грязных сапог до балеток.Я был не на сцене —                                         был сценой в крови эпохальной и рвоте,и то, что казалось не кровью, —                                                       а жаждой подмостков,                                                                                                подсветок, —я не сомневаюсь —                                        когда-нибудь подвигом вы назовёте.Почти напоследок:я — сорванный глас всех безгласных,                                                                     я — слабенький след всех                                                                                                                        бесследных,я — полуразвеянный пепел                                                   сожжённого кем-то романа.В испуганных чинных передних

                                                       я — всех подворотен посредник,исчадие нар,                     вошебойки,                                          барака,                                                         толкучки,                                                                          шалмана.Почти напоследок:я,    мяса полжизни искавший погнутою вилкой                                                                                  в столовских котлетах,в неполные десять                                   ругнувшийся матом при тёте,к потомкам приду,                                 словно в лермонтовских эполетах,в следах от ладоней чужих на плечах                                                                 с милицейски учтивым «пройдёмте!».Почти напоследок:я — всем временам однолеток,земляк всем землянам

                                          и даже галактианам.Я,    словно индеец в Колумбовых ржавых браслетах,«фуку!» прохриплю перед смертью                                                                 поддельно бессмертным                                                                                                              тиранам.Почти напоследок:поэт,              как монета петровская,                                                       сделался редок.Он даже пугает                          соседей по шару земному,                                                                          соседок.Но договорюсь я с потомками —                                                        так или эдак —почти откровенно.                               Почти умирая.                                                            Почти напоследок.

Гавана — Гуернавака — Лима — Манагуа — Санто-Доминго — Каракас — станция Зима — Венеция — Магадан — Гульрипши — Переделкино. 1963–1985