Фурии принцепса

– Нам в любом случае придется действовать. Подправь погоду, если без этого никак, но без крайней необходимости ничего не предпринимай против шуаранов. И Магнусу с первым копьем скажи то же.

– Понял, принцепс.

Тави повернулся к Варгу.

– Учитель войны, – сухо заговорил он на канимском, – ты хотел бы что-то передать своим людям?

Варг на долю секунды сверкнул зубами и молча отвернулся.

– Ты предвидел такой оборот, – заключил Тави и взглянул на Красса. – Отправляйся.

Кивнув, Красс четко отсалютовал, хлопнул брата по плечу и нахмурился, сосредотачиваясь. Он скрылся за ветряной завесой, а миг спустя миниатюрный ураган смешал капли дождя в больно жалящий туман. Затем ветер отвернул, унося к небесам молодого наследника Антиллуса.

Макс долгую минуту с застывшим лицом смотрел вслед брату. Возможно, дело было в дожде. Тави далеко не так остро, как хотелось бы, воспринимал чужие переживания, но сейчас ясно ощутил хлеставшую друга противоречивую смесь тревоги, любви, печали, гордости и жгучей ревности.

Опустив глаза, Макс поймал взгляд Тави. И отвернулся, замкнулся, скрыв свои чувства, отгородившись стеной.

– Хотел бы я так уметь, – сказал он.

Тави кивнул:

– И я хотел бы. – Он тронул Макса за плечо. – Макс, твоя помощь нужна мне здесь. Дождь усиливается, холодает. Без укрытия мы замерзнем насмерть.

Макс прикрыл глаза, набрал в грудь воздуха и кивнул:

– Верно, сейчас займусь.

– Дариас, – попросил Тави, – ты ему не поможешь?

– Будет сделано, командир, – кивнул могучий центурион.

Китаи подошла к Тави:

– Доспехи. Долой.

Тави так давно не снимал лорику, что успел о ней забыть, однако Китаи говорила дело. Температура быстро падала. В мороз кожа, коснувшись брони, прикипает к металлу, к тому же носить доспехи в такую погоду – все равно что плащ из ледышек.

Сняв стальной панцирь, Тави остро ощутил свою беззащитность, и Макс с Дариасом, должно быть, чувствовали себя не лучше. Эти двое стояли на коленях посреди крыши, прижав голые ладони к темному камню и закрыв глаза. Очень скоро Тави подошвами ощутил крупную дрожь, и твердый гранит вздулся пузырем, образовав на площадке полукупол.

Закончив, Макс с Дариасом откинулись на пятки. Затем Дариас, поднявшись, осмотрел сооружение в полтора человеческих роста и с небрежной точностью погрузил кулак в твердый камень. Кончиком пальца он провел черту поперек, повторил движение, потом повел вниз и продолжал в том же духе, пока не очертил ведущую внутрь грубую дверь.

Макс отвесил изящный поклон:

– Прошу пожаловать в летний дворец!

Собрав вещи, они поспешили укрыться от дождя. Вопреки надеждам Тави, внутри оказалось немногим лучше. От сырости они спрятались, но в маленькой пещерке нечем было обогреться. Вернее, не было, пока Макс, зло сдвинув брови и высунув кончик языка, не коснулся пальцем одной стены. Стена засветилась жаром – не жидким белым пламенем, как на поле боя, а гораздо более нежным, чуть заметным. Через минуту в куполе стало теплее, чем у хлебной печи.

Китаи, тихонько замурлыкав, растянулась на полу:

– Люблю тебя.

Макс устало улыбнулся ей и мешком осел на пол:

– Какое-то время продержимся. Дольше, если завесим дверь плащом.

– Сделаю, – сказал Дариас, снимая с себя простой зеленый плащ. – Надо поспать.

– Китаи… – начал Тави.

– Нет, – сказала она. – Я.

– Что «ты»? – недоуменно взглянул на них Макс.

– Отстою первую вахту, – сказала Китаи.

Дариас оглянулся на них:

– Думаете, надо? Понимаю, мы в плену, но Ларарл дал слово, что в эту ночь нас никто не обидит. Если уж каним дал слово, он его сдержит.

– У Варга, кажется, есть Охотники, которых он использует, когда нужно немножко прогнуть кодекс чести к своей выгоде, – напомнил Тави. – До сих пор Варг соблюдал если не букву, то дух кодекса, но сдается мне, не такой большой шаг осталось сделать, чтобы здешний Учитель войны нарушил дух, соблюдя букву.

Дариас нахмурился:

– Вам не кажется, что вы несправедливы к Ларарлу?

– Вполне возможно, – признал Тави. – Но маловероятно. Он дал нам слово мира, после чего запер на крыше в такую погоду, оставив без укрытия, воды и пищи. Буквально он слова не нарушил. Но дух… будем сторожить.

– Я первая, – повторила Китаи. – У тебя до сих пор губы синие.

Тави, насупившись, оглянулся на смутный силуэт Макса.

– Правда?

– Не знаю, – ответил тот, – в темноте не видно.

– Вот видишь? – обрадовалась Китаи. – Мне виднее.

Она откинула в сторону плащ Дариаса и выскользнула наружу.

Остальные достаточно отслужили в легионах и точно знали, что делать дальше.

Все уснули мгновенно.

* * *

Проснувшись, Тави ощутил телом жесткий камень башни, но до боли намять спину не успел – значит проспал не больше двух-трех часов. Камень остыл, но воздух в их маленьком укрытии, как и обещал Макс, еще держал тепло. В легионе Тави случалось ночевать с меньшими удобствами.

Плащ в дверном проеме шевельнулся, показалась Китаи. Она тихо прошла к Тави, поцеловала его, опустившись на колени. Потом улыбнулась сонными глазами и растянулась на полу:

– Твоя очередь.