Футуриф. Токсичная честность.

Олаф Тюрборг был одной из таких возможностей. Он прилетел сюда неделю назад, по договоренности с Жозефиной Тиктаалаак (Тиктак), которая пока еще дорабатывала по контракту в Лемурии. Олаф устроился в реконструированной четверти дома, и начал реализовывать план-график полной реконструкции, используя связи в штабе базы ВМФ Гренедол. Ребята — «внутренние подрядчики форта» через три дня после его приезда смогли приступить к работе в условиях наличия всех нужных материалов и (если надо) тяжелой техники. Сам Олаф, обеспечивая «фронт строительных работ», успевал еще и кататься на специально приобретенных аэросанях на восток вдоль фьорда. Зачем — черт знает. В той стороне ничего нет, долина упирается в стену льда между двумя языками южного массива Великого Глетчера (ледяного щита Гренландии). Однако, загадка.

Эти поездки стали стартовой темой болтовни, которую вели четверо молодых рабочих, монтировавшие скользящую опалубку для заливки полимерно-силикатного раствора в очередную секцию старой стены из валунов. Тут надо заметить: январские дни на 61-й широте коротки, часть работ ведется в темное время, при искусственном освещении, и рабочие видят только свою площадку. В данном случае из-за этого возникла забавная ситуация: Олаф уже четверть часа, как прикатил домой, а рабочие не заметили, так что болтали между делом, будучи уверенны, что Олаф не слышит, как его обсуждают.

Поняв это, Олаф Тюрборг стал прислушиваться (кто на его месте поступил бы иначе?). Болтовня, между прочим, была интересная. Вот что он услышал.

… - Этот капитан Олаф нормальный дядька, но непростой, однако.

— Да. Наша Тиктак не стала бы клеить простого дядьку.

— Точно. Наша Тиктак такая штучка. У нее всегда были непростые дядьки.

— Эй, народ! А все-таки, зачем Олаф катается на восток, к глетчеру?

— Затем, что с глетчера всегда дует локальный катабатический ветер. Ставишь ветряк, и снимаешь киловатты. Там никогда не меньше, чем 10 метров в секунду, а если выбрать удачный каньон, то не меньше, чем 20. Великая энергетическая халява.

— Эй, это у тебя мысли такие, или ты знаешь что-то?

— Знаю, однако. Майк Уугак, который вертолетчик, видел Олафа в каньоне Кеелут.

— Ну, это аргумент. В каньоне Кеелут зверски дует круглый год.

— Алло, а зачем в каньоне Кеелут кому-то нужны киловатты, даже на халяву?

— За тем же, зачем кому-то нужна мачта в трехстах метрах оттуда, на плато Тшушу. Не случайно вчера в пабе Олаф подсел к Йотти. У нее же мачтовая монтажная команда.

— А я думал он подбивает к ней клинья.

— Зачем ему подбивать клинья к Йотти, если сегодня вечером прилетает Тиктак?

— Вот я и подумал: Тиктак, конечно, девушка без комплексов, но смысл?..

— Однако, верно. Нет смысла. И что? Ты наставил ухо?

— А как же! И разговор был про причальную мачту для дирижабля на плато Тшушу.

— Для чего?! Откуда возьмется дирижабль, чтобы причаливать к этой мачте?

— Euro-TV надо иногда смотреть, тогда не будет таких вопросов. Ты знаешь, что по TV апокалипсис будет лет через 15 примерно?

— И что будет лет через 15 примерно?

— Извергнется супервулкан, однако. Настанет ледниковый период. По планете побегут веселые стада мамонтов. Всемирной цивилизации настанет жопа. Банки обанкротятся, валюты девальвируются, кредиты раскредитятся. Хотите выжить — платите, однако.

— Wow! Классная тема. Значит, наша Тиктак и ее капитан крутятся в этом бизнесе?

— Выходит, что ага. Я читал: у них апокалипсис-бизнес с небольшими дирижаблями, а конкурирующий бизнес с огромными дирижаблями, вроде летающих островов. И еще существует конкурирующий бизнес с эмиграцией на Луну на базу инопланетян. Такой лунный путь самый надежный, подальше от супервулкана, но самый дорогостоящий.

— Wow! Интересно, какая у них доля? Нам ведь через подряды тоже перепадет. Тиктак хорошая девчонка, наш человек. И капитан, вроде наш, по большинству признаков.

— Долю точно не знаю. Однако, у капитана два процента акций «Arctum SBA». Это те, из Копенгагена, с авиа-рейсами вдоль всего Североатлантического Нефтегазового пояса.

— Однако, не зря Тиктак почти год по командировкам болталась. Основательного дядьку зацепила. Он, вот, домом занялся. Иначе Тиктак и дальше жила бы в четверти дома, как неродная. И он любит детей, это правильно.

— А откуда ты знаешь про детей?

— Я видел, как он возится со щенками лайки у Кайи Вайуули. Это верный признак.

— Тогда да. А вот что еще: надо его подбить на кооперативный самолет. Два самолета в поселке это мало, однако. Если есть, чем скинуться в кассу, то надо брать третий.

— Ну, так вот он, уже идет. Давай, предложим. Чего ждать?

Последняя фраза была вызвана тем, что Олаф Тюрборг (которому уже надоело сидеть в засаде) изобразил, будто только что приехал, и направился к дому. Остаток вечера был посвящен обсуждению покупки третьего авиа-грузовичка для нужд поселка, а незадолго до полуночи прилетела Жозефина Тиктаалаак…

9 января. Середина дня. Исландия. Рейкьявик.